тоже поднялась с места, но толком не представляла, куда идти, что делать, поэтому просто стояла возле стула. Точнее до этого самого момента не представляла, но взгляд Глеба ей подсказал – он как будто позвал, пригласил подойти. Поэтому Илана так и сделала, уверенная в его одобрении – подошла, заглянула в лицо.
– Хочешь что-то сказать? – чуть приподняв брови поинтересовался Глеб.
– Да, – кивнула она. – То есть…
Вообще-то она ждала, что он скажет. А иначе – зачем позвал? И даже догадывалась, что. Вполне закономерное и логичное. Но, возможно, ему действительно важно было услышать это от Иланы. Отчего-то. Наверняка нашлось бы разумное объяснение, отчего.
– Я думала, ты пригласишь меня куда-нибудь.
Глеб с любопытством воззрился на неё.
– Куда?
Разговор складывался совсем не так, как она предполагала. Происходящее почему-то напомнило игру-викторину: она – участник, он – ведущий, задающий каверзные вопросы и нарочно сбивающий с толку.
– Я не знаю, – растерянно пробормотала Илана, но тут же подумала, что выглядит недотёпой и мямлей, теряющейся от любой ерунды, а Глеб, вероятно, желает выяснить, насколько она решительная и смелая. Поэтому она взяла себя в руки и продолжила бойко и убеждённо: – Мне кажется, это не так уж и важно. Но нам же надо познакомиться поближе.
– Познакомиться поближе, – повторил он, озадаченно наморщил лоб, уточнил недоумённо, будто действительно не понимал: – Зачем? – Потом чуть наклонил голову к одному плечу, прищурился и, словно испытав внезапное озарение, предположил с пошловатыми интонациями: – Или ты имеешь в виду… постель? Чтобы после свадьбы для мужа не стало сюрпризом, что его прекрасная нежная жена фригидное бревно, у которого то голова болит, то нет настроения, то врач запретил, – выдал саркастично. – Но знаешь…
– Я не об этом! – перебила его Илана.
Совсем не об этом. Она, конечно, не ребёнок и не ханжа, чтобы не думать о сексе. Но и вот так предлагать себя… в качестве проверки… в первую очередь, ещё ни разу даже толком не поговорив, если не считать той лёгкой беседы почти ни о чём в саду на скамейке – ну нет. Хотя всё равно стало немного стыдно и неудобно, что Илана всё-таки задумывалась, как у них будет. Словно это действительно являлось недопустимой глупостью или пошлостью. Но сейчас речь действительно о другом.
– Узнать друг друга получше.
Глеб скривил уголок рта, потом шагнул, сокращая расстояние между ними, вскинул руку, подцепил пальцем её подбородок, приподнял, а потом склонился к самому лицу, уставился в глаза, проговорил шелестящим шёпотом, негромко, но чётко:
– А я и так уже знаю о тебе всё, что мне нужно.
Она услышала – чувственные интонации, вкрадчивый тихий голос – а вот смысл слов, если до неё и дошёл, то определённо не сразу. Потому что разум заволокло туманом, затопило волной неуправляемых ощущений и эмоций. Уж слишком близко находился Глеб. Просто запредельно близко. Так что легко получалось разглядеть самую