он дал обет, в случае выздоровления, поступить в число братии управляемого им монастыря. Но не суждено было ему исполнить этот обет. Он тихо скончался, примиренный со своей совестью, с теплыми выражениями благодарности и любви ко всем окружающим и к отдаленным своим детям. Так как в силу обета его считали как бы поступившим в монастырь, его отпевали как монашествующего, и он погребен в Святогорском монастыре. Ему было 66 лет.
После пребывания в Куракине мой отец должен был возвратиться в Париж, а мы с мамой остались в России до осени. Обратное путешествие было длинное и трудное. В октябре, при холодном ветре и бурном море, из Кронштадта до Любека, потом в Гамбург, оттуда почему-то в Амстердам, в Антверпен и, наконец, до Парижа на лошадях. Удивляюсь, как молодая женщина, как мамá, могла справиться со всеми хлопотами столь длинного пути в такое время года и с четырьмя детьми, из коих старшему было 7 лет, а младшему 3 года122. С нами также ехал наш новый учитель Константин Васильевич Васильев, только что окончивший университет и с радостью принявший предложение поступить к нам, так как путешествия за границу были сопряжены тогда с большими затруднениями и расходами. Уроки с ним начались безотлагательно по нашему приезду. Я уже умела читать и писать по-русски и по-французски с 4-летнего возраста, а спустя год я выучилась тому же по-английски с моей гувернанткой. Новейшие педагоги находят, что ребенка следует начинать учить гораздо позднее, но мой опыт показал, что раннее развитие, когда оно не насильственно, не приносит никакого вреда здоровью. Напротив, я думаю, что одновременное развитие физических и умственных способностей вполне нормально и дает всему существу гармоничное уравновешение. Мамá сама выучила меня, почти шутя, моим первым познаниям. Вместе с уроками священной истории по книжкам г-жи Зонтаг123 обучалась первым двум правилам арифметики, составляя сложение и вычитание из служивших нам, вместо цифр, шоколадинок, которые я, после урока, съедала. С прибытием Константина Васильевича начались более систематические уроки. Я училась вместе со старшим братом Борисом, очень способным мальчиком, так что мое внимание поддерживалось его вниманием и быстротою его ответов; Константин Васильевич был редкий учитель, все, чему я выучилась с ним, осталось на всю жизнь основанием последующих приобретенных знаний. Он читал нам свой собственный курс по всем предметам и умел возбудить в нас интерес к ним. Например, проходя историю Греции, мы во время другого урока – русского языка переводили с французского на русский язык места из «Voyage du jeune Anarchasis en Grèce»124, и исторические факты получили жизненную окраску, сообщенную описаниями аббата Barthélémy. Меня очень занимали рассказы о философских школах, особенно некоторые положения софистов. Само собою разумеется, что эти познания были крайне поверхностны, но все же их характер был передан верно. Я получила от них зародыши понятия о движении человеческой мысли. Я тоже очень любила мифологию и пленялась рассказами