Напрасны все ваши уловки. Меня, alter Freund448, не проведешь. Ведь я хорошо знаю Россию и русских, потому что 10 лет, с 1902 по 1912 год, работал мастером в Петербурге. Я видел вашу русскую лень, пьянство, грязь, нищету и бескультурье. Мне известно, что с тех пор ничего не изменилось. Большевики ни на йоту не повысили культуру русского народа, им удалось только напичкать ваши головы демагогией. Я знаю, вам большевики твердили: в Германии капитализм, немецкий народ стонет под ярмом эксплуатации. Ложь, обман! Нет у нас эксплуатации, как нет и капитализма.
– А что же у вас, герр шеф?
– Как что? У нас истинный социализм: каждый трудится по мере своих сил и способностей на благо фюрера и фатерлянда.
– А вы, герр шеф, тоже не капиталист и тоже трудитесь?
– Нет, я не капиталист. Я такой же трудящийся, как все мои рабочие. Я – schaffende Mensch449.
Внезапно Кишлер разъярился, забыв про свое намерение говорить кротким тоном.
– Хальте мауль, фердаммте керль! Ду вирст цу фреш!450 Я не позволю смеяться надо мной. Вы саботажники, смутьяны, сталинские агенты. Я всех вас отправлю в гештапо. Я хотел завтра выдать вам вайнахтсцуляге, но теперь не дам. Благодарите за это тех, кто вас мутит.
Так и не удалась Кишлеру благочестивая проповедь.
Наш барак не освещается и не отапливается. С потолка и стен течет, в проходе и под койками лужи воды. Сквозь дверные щели дует вольный ветер. Холодно, сыро и мерзко. Ложимся на койки, не раздеваясь и не разуваясь. Всю ночь не спим, всю ночь дрожим мелкой дрожью. Вспоминаются адовы муки летних ночей. Тогда погибали от жары, теперь от холода.
Утром пригнали на МАД новичков! 10 пленяг с завода Банбедарф.
Есть среди них славные ребята. Вечером нашу арбайтскоманду перевели в лагерь фестхалле или экзерцирпляц. Он расположен вблизи Райнштрассе, на территории военного городка451.
Четырехугольник лагеря с трех сторон огорожен высоким каменным забором, который отделяет наши бараки от солдатских казарм. С четвертой стороны тянется длинное здание фестхалле (солдатский клуб) и штахельдратцаун (проволочное ограждение), за которым окопалась зенитная батарея.
Снаружи лагерь круглосуточно охраняется часовыми от зенитной батареи и войсковых частей, расположенных на территории военного городка. Внутреннюю охрану ведут вахманы нашего лагеря.
За колючей проволокой лежит огромное поле, обрамленное липами. Это и есть экзерцирпляц, давший название нашему лагерю. С раннего утра и до позднего вечера фельдфебели и унтер-офицеры муштруют здесь солдат-новобранцев. Из разных уголков экзерцирпляца доносится грохот барабанов: это Hitler Jugend452 453 и Bund deutscher Mädchen454 455 проводят свои очередные занятия. Их натаскивают тянуться перед начальством, отдавать честь, маршировать гусиным шагом, выполнять прочие премудрости муштры.
По сравнению с МАД лагерь фестхалле – чистый рай. Каждый барак разделен умывальной комнатой (здесь около 75 сосков) на две