переулками еврейского квартала, где и живут, и говорят картаво.
Над крышами выползла раздавленная оранжевая луна, точно там грузовик проехался по апельсину.
В сильные холода городская река все-таки замерзает, и тогда по ней пускают маленький ледокол, чтобы у детей и пьяниц не возникло соблазна пройтись на тот берег по ненадежному, подтачиваемому с изнанки теплыми городскими стоками льду.
1996
Явился со своей весьма телесной женушкой…
Из всех искусств для нас важнейшим является – кулинарное.
Мелкий писательский чиновник из баталистов-маринистов, подвыпив, все жаловался на молодую жену, блядующую с турком с соседней стройки. «А раньше у нее мясник был из нашего гастронома…»
По вагону шествовала мороженщица, крича «а вот эскимо, эскимо!» таким противным голосом, что хотелось купить зараз весь ящик, лишь бы заткнулась.
Бо́льшую часть времени он проводил за своим массивным директорским столом, уставившись на его пустую поверхность, в позе «Девочки с персиками» – если б только девочка эта обладала бородой, девяноста пятью кило живого веса и беспрерывно курила сигареты «Lucky Strike».
Оплетшие куст вьюнки разом разинули свои белые ребристые граммофончики, точно готовые грянуть на весь сад маленькие духовые марши.
Сад терпимости.
Жопастенький контрабасист был копией своего инструмента.
Потолок курортного павильона украшал расписной плафон, причудливо сочетавший барочную форму с социалистическим содержанием: там были нимфы со снопами, фавны с отбойными молотками, амуры в детсадовских матросках…
На пляже водились мелкие белые камешки, похожие на выпавшие молочные зубы.
В будущую археологию наша эпоха войдет под именем «культуры пивных баночек».
Из-за угла выскочил автомобиль с подвернутыми веками.
Вышел из подъезда в новых версачевых штанах.
Подмосковный август выдался по-прибалтийски холодный и прозрачный, так что соседскую бабку, встретившуюся по дороге в магазин, подмывало приветствовать эстонским «тéре!».
Он целый день гулял в толпе, выискивая глазами женщин.
На перекрестках уже начали появляться решетчатые вольеры с полосатыми арбузами, наводя на мысль о зоопарке.
Танго «Дымок папиросы».
Хорошая дорога оставляет в нас больше следов, чем мы на ней.
В провинции деревянные дома отчего-то оказываются живучее кирпичных.
Над местностью нависли тяжелые, с луной навыкат, небеса.
К утру ей приснился эротический сон с хорошим концом.
Великий шелковый путь всегда кончается вещевым рынком.
Высокомерные юные поэты.
…А после обнимался в парке с застывшими зимними статуями, как Диоген.
1997
Он так потратился на лекарства, что не на что было похоронить.
Изгнанный из отечества сиракузский тиран Дионисий Младший спасался от голода, обучая ребятишек грамоте.
Так