я посылаю грима, что будет мучить его на протяжении нескольких недель – до самой его смерти.
– Но… откуда у тебя способность забирать жизнь, Геката?
– Я назначена их Судьбой, – пояснила она.
Персефона поежилась. Ей еще не доводилось стать свидетелем отмщения богини, но она знала, что Гекату называют леди Тартара из-за ее оригинального подхода к наказаниям, обычно включающим яд. Персефона могла лишь представить ад, через который проходил каждый смертный, причиной смерти которого становилась Геката.
– Но хватит уже обо мне да об этой дворняжке. Ты пришла навестить меня?
Вопрос Гекаты вызвал улыбку на лице Персефоны, когда та вспомнила причину, по которой искала богиню. Несмотря на свою прежнюю досаду, теперь она чувствовала больше разочарование, чем гнев.
– Я просто… подумала, не позаниматься ли нам?
Геката прищурила глаза:
– Может, я и не Аид, но я знаю, когда ты говоришь неправду. Так что давай – выкладывай.
Вздохнув, Персефона рассказала Гекате о женщине в клубе. Выслушав ее, богиня спросила:
– Что, по твоему мнению, ты могла предложить той женщине?
Персефона замешкалась.
– Я… не знаю, – призналась она. Она даже не знала, чего хотела та женщина – хотя догадывалась. Персефона довольно быстро осознала, что смертные редко просили о чем-то, кроме времени, здоровья, богатства и любви. Ничего из этого Персефона дать не могла, даже как богиня весны и тем более как богиня, которая только пыталась овладеть своими силами.
– Я вижу, куда ведут твои мысли, – сказала Геката. – Я не хотела заставить тебя почувствовать себя бессильной, но тем не менее ты ответила на мой вопрос.
Глаза Персефоны распахнулись:
– Каким образом?
– Ты думаешь, как смертная. «Что я вообще могу предложить?»
– А что я могу предложить, Геката? Увядшую розу? Солнце в холодный день?
– Ты насмехаешься над собой, а тем временем твоя мать терроризирует верхний мир снегом и льдом. Солнце – это именно то, что нужно миру смертных.
Персефона нахмурилась. Идея попытаться противостоять магии ее матери казалась ей безумной. И снова Геката ее остановила:
– И это говорит та, что использовала против Аида его же магию.
Персефона прищурилась:
– Геката, ты все это время скрывала, что можешь читать мои мысли?
– «Скрывать» – значит намеренно вводить в заблуждение, – пожала плечами Геката.
Персефона приподняла бровь.
– Но да, конечно же, я могу читать мысли, – ответила она, а потом, словно это все объясняло, добавила: – Я богиня и ведьма.
– Отлично, – Персефона закатила глаза.
– Не переживай. Я привыкла отключать эту способность, особенно когда ты думаешь об Аиде.
Богиня сморщила нос, и Персефона застонала.
– Я говорю это к тому, Персефона, что придет время, когда тебе больше не понадобятся эти переодевания в смертную.
Персефона скривила губы, но она и сама уже начинала задаваться вопросом, как долго сможет продолжать этот спектакль, особенно с учетом