охватила буря эмоций – в ней боролись разочарование и смущение. Что происходило в голове Аида? Что бы там ни было, у Персефоны появилось ощущение, будто он ее наказывает. Она уставилась на него, проглотив то, что хотела сказать, – обвинения, что хотела ему бросить, – и прошептала «доброй ночи», прежде чем забраться под холодные одеяла, слишком уставшая, чтобы долго размышлять об отстраненном поцелуе Аида, и погрузилась в глубокий сон.
Проснувшись позднее, она увидела Аида, раздетого и сидевшего на кровати спиной к ней, спустив ноги на пол.
«Ну, – подумала она, – по крайней мере, он добрался до постели».
Она протянула к нему руку. Ее ладонь легла на твердые мускулы его спины.
– Ты в порядке? – прошептала она.
Он повернул голову и взглянул на нее, после чего развернулся всем своим обнаженным телом и потянулся к ней, приблизив к ее лицу свое, но вместо того, чтобы поцеловать ее, нежно провел по ее щеке большим пальцем.
– Я в порядке, – ответил он и выпрямился. – Спи, я буду здесь, когда ты проснешься.
Но эти слова не принесли ей покоя, и вместо того, чтобы послушаться, она приподнялась и села.
– Что, если я не хочу спать?
Богиня оседлала его, обвив руками шею, в то время как его ладони легли ей на талию.
– Что не так? – спросила она. – Ты не поцеловал меня и не лег со мной.
Она почувствовала, как напряглись его руки.
– Я не могу заснуть, – ответил он. – Потому что не могу заставить свой разум замолчать.
– Я могу тебе помочь, – прошептала она.
На его губах мелькнула грустная улыбка, он ничего не ответил. Поэтому Персефона продолжила:
– И… почему бы тебе не поцеловать меня?
– Потому что внутри меня кипит гнев, и предаться любви с тобой… Я не уверен в том, что из себя выпущу.
– Ты на меня злишься? – спросила она, вплетая пальцы ему в волосы.
– Нет, но, боюсь, я согласился на то, что причинит тебе лишь боль, и уже не могу себя простить.
– Аид… – Его страхи ранили ей сердце. Персефоне хотелось сказать ему, что это было не только его решение, но и ее, но она знала, что это не принесет ему успокоения. Этот бог жил много веков, знал мир намного лучше ее, у него были причины верить в то, во что он верил, и она не могла с этим спорить.
Богиня наклонилась ближе. Ее дыхание коснулось его губ. Напряжение между их телами стало наэлектризованным.
– Предайся со мной любви, – прошептала она. – Я смогу справиться с тобой.
Аид прижал ее к себе, погрузил язык ей в рот и поцеловал так, что она потеряла способность дышать. На глазах у нее выступили слезы, в груди заныло, и когда она уже было решила, что ей не справиться, он оторвался от нее.
Пока Персефона пыталась отдышаться, его руки скользнули ей под ночную рубашку и стянули ткань через голову. Его ладони принялись блуждать по ее телу – по спине, груди, ягодицам. Он прижался поцелуем к ее губам, потом к шее и спустился к соскам. Сладкие ощущения и удовольствие от его прикусываний заставили ее вонзить ногти ему в спину,