не вижу конца ее жизненной линии, – ответил он, и у нее сложилось впечатление, что он отвечал на незаданный ею вопрос только ради нее, а не ради Афродиты. – Сейчас важнее то, что ты увидел, пока исцелял ее, Аполлон.
Тот поморщился, словно от головной боли.
– Ничего, – ответил он. – По крайней мере, ничего, что бы нам помогло.
– Так ты не увидел ее воспоминаний? – уточнил Гермес.
– Не много. Они были темными и туманными – думаю, это ответ на травму. Она, вероятно, пытается их подавить, а это значит, что ничего не прояснится и тогда, когда она проснется. На нападавших были маски – белые с зияющими дырками на месте ртов.
– Но как им вообще удалось ей навредить? – не могла понять Афродита. – Гармония ведь богиня примирения. Она должна была повлиять на этих… бродяг и усмирить их.
Это действительно было так. Даже если агрессору удалось нанести неожиданный удар, силы Гармонии должны были предотвратить дальнейшую атаку.
– Вероятно, они нашли способ подавить ее магию, – предположил Гермес.
Все боги обменялись взглядами, и даже Гефест казался обеспокоенным – он опустил руки и на дюйм выдвинулся из тени.
– Но как? – поразилась Персефона.
– Все возможно, – сказал Аполлон. – Реликвии постоянно создают проблемы.
Персефона узнала о реликвиях, когда училась в колледже. Это мог быть любой предмет, наделенный силой богов: меч, щит, копье, ткань, украшение – вообще что угодно, чем владел бог или что подарил одному из своих фаворитов. Эти предметы обычно находили на полях боя или могилах. Некоторые оказывались в музеях, другие – в руках людей, что намеревались использовать их для своих чудовищных целей.
– Аид? – она назвала его имя, потому что была уверена – его мозг работает, перебирая все вероятности, пока они разговаривали.
Спустя мгновение он ответил:
– Это могла быть реликвия или другой бог, жаждущий власти. – Она заметила, как он бросил взгляд на Гефеста. Кузнец создал за века много всего: щиты и колесницы, мечи и троны, аниматроников и людей. – Есть идеи, Гефест?
Тот покачал головой с мрачным выражением лица. Взгляд его серых глаз был устремлен на жену и ее сестру.
– Мне нужно больше сведений.
У Персефоны сложилось впечатление, что это не совсем правда. И все же она понимала необходимость знать больше, чем мог сообщить Аполлон.
– Дайте ей отдохнуть, и когда она проснется, напоите ее амброзией с медом, – сказал Аполлон, поднимаясь. Персефона встала рядом с ним, поддержав, когда он пошатнулся, поднеся руку к голове.
– Ты уверен, что все в порядке?
– Ага, – выдохнул он и рассмеялся. – Будь начеку, Сеф. Скоро я тебя призову.
После этого он исчез. Персефона поймала на себе темный взгляд Аида, но он почти сразу перевел глаза на Афродиту:
– Зачем ты призвала нас?
Персефона поморщилась от тона Аида – он был лишен эмоций, и она догадывалась почему. Он был обеспокоен так же, как и она, вероятно, он представил на этой кушетке ее саму, а не Гармонию, всю в