скеатами, которые быстро вытеснили из обращения привычное римское золото. Фризы же первым завладели торговыми путями на Севере и Западе, и их деятельности были обязаны своим возникновением многие знаменитые вики, в том числе и сам Дорестад.
Северяне хорошо знали фризов по встречам на торгах и дразнили «суконщиками» – потому что одним из самых знаменитых фризских товаров издавна были тонкие шерстяные сукна, пользовавшиеся везде большим спросом. Теперь, когда норманны жили среди них, фризы оказались чрезвычайно любопытным народом. В том смысле, что самим викингам их обычаи показались любопытными. Старший сын в семье обычно наследовал хозяйство, а младшему доставалась обязанность вести торговлю – и торговлей здесь занималась каждая приличная семья. Выращивая скот и ведя рыбную ловлю, фризы в изобилии вывозили на рынки шерстяную пряжу и изготовленные дома шерстяные ткани, мясо, шкуры, коровий волос, сыр, рыбу во всех видах. В самом Дорестаде жили более богатые торговцы. Удобное положение вика, расположенного в устье Рейна, позволяло им заниматься перепродажей дорогих товаров: франкских мечей, стекла, вина, шелковых тканей, знаменитых фризских кувшинов – черных, с узорами из тончайшего оловянного листа, – а также оружия, рабов, глиняной посуды и всего прочего.
Несмотря на обилие церквей, построенных за те двести лет, что франки пытались сделать их христианами, в душе фризы оставались приверженцами старых богов, и это облегчило им взаимопонимание со вчерашними язычниками-викингами. Из всех богов они особенно почитали Фосити и трех богинь: Фроуву, Валлу и Хлудану. Поклонялись им у воды: возле источников, ключей, ручьев. Вода была для фризов всем – излюбленным средством сообщения, источником пропитания, а еще опасным врагом, вечно грозящим смыть в море их дома и посевы.
Несмотря на то, что фризы уже не первый век подвергались давлению со стороны королевства франков и уже в течение нескольких поколений Фризия считалась частью франкской империи, фризы сохраняли мятежный дух свободы и стремились к независимости. Причем от новых графов-норманнов они и не думали это скрывать. Представители местной знати – мобили и эделинги – со своими новыми владыками держались гордо и даже надменно, всем видом давая понять, что они – исконные владельцы этой земли, во многом созданной их руками, а норманны – пришельцы, нахлебники, чуть ли не бродяги. Харальда и даже не столь самолюбивого Рерика это часто бесило, но торговые обороты Дорестада сулили такие богатства от сбора пошлин и налогов, что за это можно было и потерпеть. По крайней мере, в первые два года им хватало забот в своем новом доме и за море не тянуло.
За эти два года им трижды приходилось сталкивать корабли, сажать на них дружину и выводить в море, чтобы преградить путь другим охотникам до чужих богатств. Один раз битва состоялась – и сыновья Хальвдана уверенно разбили Тормунда Бровь, конунга восточных гаутов, самого его взяли в плен и вернули семье за приличный