папа. – Потом поиграла бровями, глядя на меня. – Не терпится начать свой второй день, Чудо-мальчик?
– Несомненно.
Она рассмеялась.
– Ты все еще такой странный ребенок.
– Я всего на три года моложе тебя, – заметил я.
– В годах, может быть. Но в зрелости… – Последняя часть фразы повисла в воздухе.
– Очень смешно, – пробормотал я.
Греймонд посмотрел поверх головы Кемы в большое пустое фойе.
– Что происходит? – удивился он.
– Новый заключенный, – сказала Кема, кивая на лифт в центре комнаты. – Ярлин хочет, чтобы фойе было пустым, пока их переводят из комнаты для допросов на верхний этаж.
– Верхний этаж? – спросил я. – Разве не там содержатся особо опасные преступники?
– Любой, кто повинен в использовании эдема, повлекшем за собой многочисленные жертвы, или считается наиболее опасным для общества. – Кема взглянула на отца. – Твой очередной клиент, папа?
Он покачал головой:
– Нет.
– Еще нет, верно? – Она ухмыльнулась. – Отцу поручают все самые тяжелые случаи с эдемом. Те, что находятся в Королевском суде. – Я мог с уверенностью сказать, что она гордилась своим отцом. Хотелось бы мне, чтобы я чувствовал то же по отношению к своему родителю.
Но Греймонд не обращал внимания на свою дочь. Он смотрел, как невысокая женщина пересекает фойе по направлению к лифту. На лацкане униформы у нее была полированная золотая тюремная эмблема, а с пояса свисала металлическая дубинка. Ее гладкие серебристые волосы были подстрижены в стиле боб и спрятаны под черную кепку.
– Это Ярлин, надзиратель, – сказала мне Кема. – Моя начальница.
Ярлин медленно повернулась, осматривая комнату. У каждого входа в фойе стояла охрана. В комнате было тихо, пока она не подняла палец вверх, сигнализируя десяткам тюремных стражей. Они по двое прошли к лифту.
– Должно быть, громкое дело, – прошептал я Кеме.
– Или кто-то очень опасный, – прошептала она в ответ.
– Ш-ш-ш, – предупредил Греймонд. Его дыхание было прерывистым, глаза широко раскрыты. Пот выступил на его лбу.
– Что такое? – спросил я.
– Кайдер, – произнес Греймонд напряженным голосом. – Не делай глупостей.
– Что? Зачем мне… – Я оглядел ряды охранников и заметил, что между ними кто-то движется. Заключенный. Я обошел Кему, чтобы рассмотреть человека поближе.
Во рту пересохло, грудь словно пронзило разрядом тока.
Запястья девушки были скованы тяжелыми цепями, на руках были серые перчатки. Ее каштановые волосы были подстрижены коротким, но небрежным бобом и обрамляли лицо в форме сердца. Ее щеки раскраснелись на фоне бледной кожи, а глаза расширились, когда она огляделась. Брови у нее были темные и густые – как у меня и, к сожалению, как у нашего отца.
– Лета?
Нет. Этого не может быть. Моя сестра была дома. Она была… На самом деле я не знал, где она. Но Лета не была преступницей. И уж точно не той, кого нужно было