намазанная. Шляпа как у девочки, платье до колен. Разве так выглядит мать взрослой дочери?..
– Но, Верочка, ведь мне только тридцать девять лет. Рано мне рядиться старухой. И ты сама знаешь, что же я в жизни видела? В деревне. Вы с Люкой вечно хворали. Папа…
– Да, папа. Ты бы хоть помнила, что папу большевики расстреляли.
Екатерина Львовна беспомощно взмахивает руками:
– Вера, как ты можешь?.. Разве я не чту папиной памяти?
– Ты… Ты мешаешь мне выйти замуж. Вот что.
– Я? Я мешаю тебе?
По щекам Екатерины Львовны текут слезы.
– А зачем тебе, Вера, собственно говоря, замуж выходить, раз папу большевики расстреляли? – спрашивает Люка.
– Люка, не мешайся не в свое дело. Иди играть в сад, – строго говорит Екатерина Львовна.
Люка послушно выходит из комнаты, но дверь снова отворяется.
– Старая дева, – кричит Люка и убегает со всех ног по коридору. Но погони нет. Вера занята объяснением с матерью.
– Да, да, ты мешаешь мне выйти замуж. За кого нас втроем могут принять? И еще эта обезьяна Люка со своим бантом. А когда ты на балу, ты танцуешь больше меня, ты отбиваешь моих ухаживателей.
– Вера, как ты несправедлива. Господи. А я жила только для вас…
Екатерина Львовна плачет, лицо ее становится жалким и старым.
– Господи, – всхлипывает она.
Вера сидит на кровати, устало и зло теребя подвязку.
– Надоело. Перестань, пожалуйста. Не хочешь мне помогать и не надо.
Екатерина Львовна вытирает глаза:
– Что же я могу… И если бы все так нервничали. Ведь я тоже была молодой.
– Да. Но у тебя было приданое.
– Чем же я виновата, что большевики…
– Никто и не винит тебя, только не мешай.
– Хорошо, Верочка. Не сердись, – говорит Екатерина Львовна примирительно. – Я постараюсь, вот увидишь. В Париже.
Но Вера трясет головой:
– Нет, не в Париже. Здесь.
– Здесь. Зачем же? Какие здесь женихи. Дюшель?.. Но французы не женятся без денег. Больше никого нет.
Вера краснеет:
– Как никого? А Арсений Николаевич?..
– Этот?.. – Екатерина Львовна кривит губы. – Какой это муж?..
– Почему не муж?
– Если ты серьезно… Ведь мы даже толком не знаем, кто он. Я слышала про него… Я не могу тебе повторить…
– Нет, скажи. Скажи сейчас же.
– Ну хорошо. Ты не волнуйся так. Он столько тратит, нигде не служит. Мне говорили. У него в Париже… Какая-то старая американка…
Вера сжимает кулаки:
– Замолчи. Не смей повторять. Это ложь, ложь!..
Екатерина Львовна испуганно смотрит на дочь:
– Вера… Неужели ты?..
Вера вдруг обхватывает худыми голыми руками шею матери, прячет лицо на ее груди. Слезы текут, смывая краску с ресниц, и падают бурыми пятнами на сиреневый шелк.
– Да, да, да… Я люблю его, – всхлипывает Вера. – Я люблю его, и, если он не женится на мне, я умру.
3
Вера отправилась с Арсением покупать туфли к балу. Люку не взяли, оттого что Люка мешает. И на бал Люку тоже не возьмут, оттого