части и загнать в разные резервации. У форта Робинсон расширяют и достраивают бараки, где разместится агентство, управляющее резервациями. В будущем там поселится один из тех, кто станет приказывать воинам дакота. Здесь все уже пришли к согласию о том, как поделят между собой добычу. Майор Джонс выйдет в отставку и станет агентом в резервациях. Ему не придется больше жить в глуши; он поручит дела своему заместителю. Джонни, жирный «букмекер» с лысиной, хочет открыть салун при управлении. Энтони Роуч уже видит себя в чине капитана на посту военного командующего резервациями. Беззубый Бен мечтает снова превратить форт на Найобрэре в факторию, как только убедится, что мы на него больше не нападем! Но границы резерваций еще открыты. Пока одни только драгуны и вольные всадники будут объезжать верхом эти земли, чтобы загнать дакота в стойло и держать там под надзором.
– Границы видны на картах, но не в прерии. Важные господа все решили без нас. Если бы наши верховные вожди дали мне восемьдесят воинов, как я просил, то я во время хоккейного матча опустошил бы весь форт Рэндалл.
– Не сомневаюсь, тебе это по силам. Но восьмидесяти воинов у тебя не было, и потому ты только и сумел, что в перерывах прочитать несколько бумаг да похитить сигарету. Форт Рэндалл никуда не делся, как стоял, так и стоит. Брат мой, боюсь, что дакота совершили большую ошибку. До сих пор они охотились на бизонов. Бизонов становится все меньше. Однако дакота не научились разводить скот.
– А как поживает твой конный завод, Чапа Курчавые Волосы?
– Ты же сам знаешь. Двое жеребят сдохли, а воины говорят, что твой буланый жеребец, которого ты поймал диким, намного превосходит всех остальных мустангов.
– Чапа, не попробовать ли нам этим летом всерьез приручать бизонов?
– Нет, этим летом мы возьмемся за оружие; мне кажется, это неизбежно. Но что с нами будет?
– В резервации? – спросил индеец.
Он произнес это совсем иным тоном: утратив самообладание, уже не сдерживаясь, дав волю ненависти.
– В резервациях, которые отводит нам Великий Отец, мы не сможем жить самостоятельно, даже если научимся фермерствовать. Места там слишком мало, а бóльшая часть земель скудна и бесплодна. Но и охотиться на бизонов мы не сможем вечно. За последние два года поголовье бизонов уменьшилось вдвое.
Индеец в ответ только промолчал.
– Так как же быть? – спросил Курчавые Волосы.
– Мы должны сохранить свою свободу и чему-то научиться. Хорошо учится только свободный. Сейчас я снискал среди наших людей достаточно уважения, чтобы поддержать тебя и твои планы, как только завершится великая борьба.
Курчавые Волосы взял своего спутника за руку.
– Хорошо, ты произнес правильные слова. В детстве я был рабом. Мой отец бежал к вам, взяв меня с собой. Я не хочу снова попасть в рабство вместе с вами.
– Но никто не мешает тебе уйти, куда хочешь.
– Брат мой, то же самое ты мог бы сказать и о самом себе. Десять лет ты прожил вдали от своего племени. Два года тому назад ты вернулся, чтобы разделить