сада, но он не слушая меня принялся драться и весьма болезненно. Нам пришлось защищаться, – докончил он, прижимая ладонь к стремительно багровевшей щеке.
Полицмейстер, державший Франтова и внимательно слушавший Мукомолова, видимо ослабил хватку, так как Франтов рывком освободился и бросился теперь на Исполатова. Исполатов, словно ожидавший нападения, мгновенно поймал его занесенную для удара руку и слегка завел её в сторону и назад. Франтов рухнул на колени и зарыдал от бессилия и боли.
– Исполатов, ты меня погубил! Всю жизнь изломал! Ненавижу тебя!
У Аглаиды Афанасьевны наконец прорезался голос и на удивление, вместо того, чтобы упасть в обморок от вида этой безобразной сцены, она наоборот обрела ясность мыслей.
– Господа, что здесь происходит? Я требую немедленных разъяснений.
– Я так понимаю, что всем нам здесь требуются разъяснения. Боюсь, что немедленно получить их не удастся. Аглаида Афанасьевна, дабы не беспокоить Вас более, мы все проследуем в участок. Павел Андреевич, Вас я попрошу также следовать за нами, – вмешался второй полицейский.
Павел Андреевич коротко кивнул и подошёл затем к Аглаиде Афанасьевне.
– Я очень расстроен, что всё это произошло на Ваших глазах. Это просто ужасно. Как Вы?
– Кто этот человек? Почему он кричал, что Вы сломали ему жизнь? – твердо глядя ему в глаза, спросила Аглаида Афанасьевна.
– Павел Андреевич, мы ждём Вас! – поторопили его одновременно оба полицейских.
– Простите, мне нужно идти. Обещаю, что всё в подробностях расскажу Вам позже. Верьте мне, прошу Вас.
Аглаида Афанасьевна ничего не ответила и лишь скомкала рукой конец шелкового шарфа.
От шума и криков проснулись дети. Они выбежали из дома и с любопытством вертели головой в разные стороны. Даже всегда невозмутимая няня обеспокоенно выглядывала из растворенного окна.
Самая младшая – трёхлетняя Ольга – подбежала к матери и, обняв её за колени, спрятала лицо в складках её платья. Аглаида Афанасьевна осторожно разжала её маленькие ручки и опустившись перед ней, крепко обняла малышку, сладко пахнущую солнышком и молоком.
– Ты испугалась, милая?
– Нет. Я хочу булочку, а няня не разрешает. Говорит, что нужно прежде помолиться и съесть кашу.
– Няня права. Сейчас мы все вместе помолимся и позавтракаем, – с улыбкой сказала Аглаида Афанасьевна.
Девятилетний Коля, старший из мальчиков, хмурил брови совсем как отец. В руках у него были лук со стрелами, подаренные ему на недавние именины.
– А я не буду есть, я хочу стрелять из лука.
Аглаида Афанасьевна обняла и его. Тогда подбежали и остальные дети и быстро заключили мать и друг друга в объятия. Аглаида Афанасьевна в центре этого круга, стиснутая крепкими поцелуями, тёплыми ладонями, ворохом кудрей, бантиков и тёплого дыхания, не выдержала такого напора любви и с хохотом упала на траву.
Остаток дня она провела с детьми