расстоянии, без надежды на втиснутый между какой-нибудь журнальный столик. Обе модели немного различались между собой. Та, на которой сидел обычно Чарльз, была чуть более угловатой, резкой в своих очертаниях и немного более темных оттенков. Однако все кресла наблюдались просторными, невероятно удобными и мягкими. Как минимум несколько продолжительных часов располагаться на таких было не так обременительно, обнадеживающе. За креслом психотерапевта находился непосредственно письменный стол Чарльза. Такой же угрюмый, мечтательный и малость хаотичный. Документы, содержание которых обсуждалось в данный момент с Организацией, были ловким образом собраны в тематические стопки, однако в то же время наблюдались под ухоженным небольшим ноутбуком и дивной лампой с индийскими напевами разбросанные, бесцельные и какие-то неопределенные документы, не имевшие права даже на состоятельную обложку. По обе стороны шкафа (скажем так, это служило некоей интересной разметкой в кабинете) впечатляюще находились два широких, всегда старательно чистые окна. Тяжелые темного окраса шторы обычно были завязаны вопреки миролюбивому приятному свету, который проходил сквозь данные окна. Света в помещении часто по ощущениям не хватало, правда, со временем глаза и настроение привыкали к подобной представленной, приглушенной обстановке. Рядом с дверью слева гостеприимно и ненавязчиво стояла напольная вешалка, на которой уже висели деликатная классическая шляпа без всяких дополнительных аксессуаров и недлинное пальто. Джеймс молча, в своих мыслях, снял куртку, повесил на свободный крючок. Без приветствий он недоверчиво сел в кресло.
– «До больницы ты был более приветливым и открытым, как мне кажется» – Чарльз сосредоточенно с пристальным взглядом сел напротив.
– «Переживаю не самый простой период. Отхожу, так сказать» – бесстрастно ответил главный герой.
– «Ты же с нами. В дружественной команде среди надежных людей. Отчего такая мнительность, пока что ты не на задании».
– «Везде нужно быть на прицеле. Расслабляться нельзя».
– «Как долго ты себе повторял эту фразу, Джеймс?» – Чарльз расселся так, что его прагматичность и доминантность в разговоре подчеркнула себя немного ярче.
– «А как у тебя в отчетах записано?» – Джеймс легонько обнял свои локти, пододвинул ноги, устало смутился.
– «Боюсь, это были еще те времена, когда отчеты велись не настолько полно. Когда два человека впрямь дружили между собой, с самого периода жизни в университете» – доктор мечтательно и саркастично заговорил о чем-то неформальном, будто капризничая.
– «Тогда я не поражался.. не задумывался и не пытался ответить себе на вопрос, чем ты так стал интересен для Организации. Простых и, главное, счастливых людей сюда не берут» – равнодушно возразил Джеймс. Чарльз задумчиво притих.