задним центром, обтачиваем, отпускаем центр, переворачиваем и проходим остаток. Во как!». Петрович всё ловко сделал, перевернул деталь, не останавливая станка. «Разве так можно?» – удивлённо спросил Александр. «Нет, нельзя, поэтому ты останавливай станок. И не забывай следить за стружкой. Руками её не снимай ни в коем случае; скидывай металлическим крючком, вот он, и не накапливай в поддоне. Всё за борт, – он показал рукой на пол за станком. – Оттуда уберут в накопители».
Потекли однообразные будни. С утра Саша спешил на завод, опаздывать никак было нельзя. В восемь ноль-ноль он приходил на цеховую учебу, где помимо него собиралось ещё пять-шесть молодых рабочих, также не имевших специального образования. Зоя Ивановна преподавала им черчение, металлы и способы их обработки, допуски и посадки, а также технику безопасности. Ей очень нравились знания и способности Александра, и при выпуске через два месяца ему сразу присвоили третий разряд, хотя обычно даже после окончания учёбы в профессионально-техническом училище дают второй. Такое случалось только раз за всю историю завода. Другие же ученики двухмесячных курсов получили кто первый, кто второй разряды. Действительно, массовое производство отличалось от того, чему учили в школе и как работали на уроках. Здесь приходилось трудиться эффективно и четко, разделяя весь процесс изготовления изделий по однообразным операциям. Как-то, протачивая одну из тысячи таких же унылых заготовок, Саша о чём-то задумался и, не успев вытащить ключ из патрона, повернул рычаг включения двигателя. В долю секунды ключ, пролетев рядом с Александром, со звоном врезался в пол. «Никто не заметил моей оплошности», – оглядываясь, поднял он ключ с бетона. Звук также растворился в грохоте работающего цеха. Не успел Александр установить новую деталь, как вдруг подошла Зоя Ивановна. «Может, она рассмотрела сверху?» – Александр, будто извиняясь, посмотрел на неё. Но наставница либо не видела, либо сделала вид, что не видела. «Что, Саша, скучно тебе?» «Нормально», – возразил он. «Нет, дальше учиться надо. Подумай хорошенько. Если что, я тебе направление подпишу, заходи». – Улыбнувшись, она ушла.
В полдень весь цех замирал, устанавливалась необычайная тишина. Молодёжь, да и вообще большинство, спешили в столовую, а старики – так называли опытных, пожилых рабочих – усаживались где-нибудь за столиком по несколько человек, доставали из своих авосек домашние баночки и свёртки. Однажды кто-то из парней, с кем Александр посещал утренние цеховые уроки, предложил после обеда в оставшееся время сыграть в домино. Позже все пристрастились к этой игре. Теперь за пять-десять минут до полудня кто-то из игроков прибегал в столовую занять очередь. Остальные приходили чуть позже, без ожидания пробирались с разносом вдоль раздачи, быстро обедали и все вместе шли резаться в домино. Играя, они громко стучали костями об стол, при этом ещё громче выкрикивали