что готова упустить шанс найти миллионы долларов?
– Пытаешься поймать меня на слабо, придурок?
Филип чешет неподбитый глаз, но не отвечает.
– Честно говоря, я не особо заинтригована, – говорит она. – Хотя ладно, подумаю.
Два дня Тифони об этом не думала, а на третий собирается вести Гэри в детский сад. Когда она открывает дверь квартиры, Говард, сотрудник управляющей компании, делает шаг назад. Он приклеивал к ее двери конверт.
Говард быстро оправляется от испуга и раздвигает губы в клоунской улыбке.
– Что, завтра опять отключаешь воду? – Она бегло просматривает письмо. – О нет. Вы уже поднимали арендную плату в начале года. Нельзя делать это дважды за год.
– Нет такого правила.
– Есть. Я читала в интернете.
– Это касается, только организаций, у которых арендную плату контролирует государство. При условии, что уведомляем жильцов за шестьдесят дней, нам разрешено повышать арендную плату, когда хотим и на сколько хотим. Но мы этим не пользуемся. Нам же не нужно, чтобы все жильцы съехали.
– Ты ведь знаешь, я не могу столько платить, так что не говори мне тут, что не пытаешься выгнать меня с сыном на хрен. Пытаешься.
– Мы просто поддерживаем арендную плату на рыночном уровне. Так же как и заправки, продающие бензин.
– Нет, это как сравнивать яблоки и апельсиновый сок.
– Я люблю яблочный сок и апельсиновый сок, – говорит Гэри. – Почему не делают банановый сок?
Говард улыбается Гэри, затем подмигивает Тиф.
– Любые проблемы решаются.
– Сами по себе? Не-а, когда ты черный, благостное отношение к жизни не решает твои проблемы, оно их вызывает.
– Хочешь, мы с тобой сядем и обсудим?
– Нет. Я не хочу обсуждать ничего, кроме того, что ты не поднимешь аренду. А сейчас мне пора на работу, чтобы наскрести денег на текущую арендную плату. У меня нет времени вести с тобой беседы, чтобы ты чувствовал себя менее виноватым.
– Прости. Вот новая стоимость аренды. Начнется через шестьдесят дней. Мы пересчитаем оплату за март.
Арендная плата Тиф за квартиру с двумя спальнями выросла с 1230 до 1950 долларов за год. Она видит своих новых соседей – белого хипстера и его нестареющую азиатскую подругу, которые возвращаются домой, наверное, с обеда, где им, вероятно, подавали имбирный чай для йогов и органические гречневые оладьи. Она показывает им лист бумаги и говорит:
– Вот спасибо вам за это!
Тиф счищает с персидского ковра собачье дерьмо и собачью рвоту. Трудно отличить одно от другого. Тиф заменяет женщину, которая подхватила желудочный грипп. Она рада этой работе, даже при том, что остальным в бригаде она не по нраву. Всю дорогу до Брентвуда они болтали между собой по-испански.
Королева брентвудского дворца входит в гостиную, держа в руках коврик для йоги, кофе со льдом и сумочку, которая стоит больше, чем Тиф зарабатывает за месяц.
– А где Валентина?
– Не знаю. Я заменяю. Я Тифони.
– Привет, Тифони. В