бумаги и карандаш. Хм. Он что, рисовать собрался?
– Ну, давайте, чего у вас там, – проворчала я, доставая нитки и иглу.
У Раффая рубаха, которую он стянул через голову, оказалась такая… гм.. дырявая – легче выкинуть. К тому же, донельзя ветхая. Они тут что, нижний брейк практикуют, протирая одежду о камень?
– Ты как умудрился ее ухайдакать? – спросила я Райффая, боясь ненароком проделать еще одну дыру.
Парень виновато сжался:
– Это не я. Мне она досталась от одного служки, который… ну…
– Помер, что ли?
– Почему помер? Выслужился и ушел в город. Наниматься на работу в пекарню.
– А из этой рубахи он, значит, вырос?
– Почему вырос? Просто он теперь новую заработает, свою. А эта рубаха – собственность замка.
Да они тут что, с ума сдвинулись? И как долго вот эта ветошь будет переходить по наследству? Пока на ниточки не распадется?
– А ты не мог попросить новую?
– Мне выдадут другую, но нескоро.
Что-то мне подсказывало, что другая – не значит новая.
– Я, конечно, сделаю, что смогу, но не факт, что она будет очень прочной. Тут, видишь ли, в некоторых местах даже зацепиться не за что. Штопать придется.
Неужели здесь такая нищета, что парней не могут обеспечить необходимым? Ну и ну.
Я взялась за работу и сделала тонкий намек на толстые обстоятельства:
– Кто-то обещал рассказать мне о хоозах и а-мулах.
– Да, – вскинулся Тапис. – Я расскажу, что знаю. Хоозы – работники без дара, то есть, без а-мула.
– Что такое а-мул?
– Это дар.
Очень понятно.
– А дар – это…
– А-мул.
– Хорошо. Что он из себя представляет?
Мальчишки замялись. Наконец Тапис сказал:
– Мы точно не знаем, у нас же его нет. На обряде нас не одарили, вот мы и стали хоозами.
Лерн что-то усердно чиркал на листе. Ведет конспект беседы? Ладно, пусть его.
– Что за обряд такой?
– Обряд обретения дара. Его проходят сначала в двенадцать лет. Кто дар в первый раз не получит, может пройти в тринадцать, потом в четырнадцать. А потом уже все, не прошел – значит, не достоин дара.
– А до двенадцати вы, значит, так и ходите неодаренными?
– Ну да.
– И где?
– Что – где?
– Где ходите? Дома? У мамы с папой?
Мальчишки недоуменно уставились на меня во все шесть глаз.
Ответил Тапис:
– Кто такая мама?
Теперь на них вытаращилась я:
– То есть как – кто? Мама. Ну, ваша мама. Женщина, которая вас родила.
– У нас нет женщин, – твердо ответил Раффай. – Жизнь нам дал Руби Роид. Мы родились по благословению великого Каала.
Так. Наверное, я чего-то не понимаю. Или не понимают они. Интересно, кто им так запудрил мозги?
– То есть, – осторожно произнесла я, – вы ничего не знаете