для несения общественной службы.
Нетрудно заметить, что в проекте Робеспьера присутствуют предложения, несовместимые с принципами устности и гласности, – наличие письменных показаний, которые могут предоставляться в судебное заседание и имеющих особую силу для оправдания подсудимого. Отступление от принципов устности и гласности сделано в пользу подсудимого, однако ставит в невыгодное положение сторону, преследующую преступление, поскольку данная сторона никак не сможет исследовать представленные показания непосредственно, не прибегая к явке свидетеля в судебное заседание. Особенное внимание Робеспьер уделил единогласию при вынесении обвинительного вердикта, хотя для вынесения оправдательного вердикта такого единогласия не требуется. Здесь наблюдается одностороннее подражание судебным порядкам Англии, где единогласие на тот момент требовалось и для обвинительного, и для оправдательного вердикта.[239] Вполне объяснимое духом времени, предложение Робеспьера на деле поставило бы общество, преследующее преступника, и самого преступника в заведомо неравное положение, предоставляя второму неоправданные ничем льготы.
Предложения Дюпора, ограниченные и откорректированные Конституантой, прошли уже почти без изменения в Конституции 1791 года, которая была принята 3 сентября 1791 года и посвятила многие статьи уголовной юстиции. Непосредственно суду присяжных была посвящена ст. 9 параграфа 5 главы 3: «В области уголовных дел всякий гражданин может быть судим только по обвинению, вынесенному присяжными или декретированному Законодательным корпусом, в случаях, когда ему принадлежит право преследования. После предания суду факт будет признан и объявлен присяжными. Обвиняемый будет иметь возможность отвести до 20 присяжных безмотивно. Присяжные, которые объявят факт, не смогут быть в числе, меньшем 12. Применение закона будет выполнено судьями. Следствие будет публичным, и не смогут отказать обвиняемому в помощи защитника. Всякий человек, оправданный законным составом присяжных, не сможет больше быть задержанным или обвиненным по тем же фактам»[240].
Окончательное голосование по всему Закону об уголовном судопроизводстве состоялось 16 сентября 1791 года. Статьи Конституции были конкретизированы в Законе 16–29 сентября 1791 года, посвященном уголовной юстиции, и в Инструкции 29 сентября 1791 года, которая являлась комментарием закона.
Дела о преступлениях, влекущих наказание позорящее и телесное, находились в компетенции полиции безопасности и судов присяжных. Дела о преступлениях, подсудных суду присяжных, проходили в три стадии. Дело начиналось в кантоне суммарным расследованием, которое производилось мировым судьей в качестве органа судебной полиции. Мировой судья приступал к расследованию в большинстве случаев по заявлению потерпевшего или по заявлению лица, лично не заинтересованного в преследовании преступника (доносу)[241]. Мировой судья по установлению Учредительного собрания концентрировал в своих руках судебную полицию. Этот магистрат призывал к себе подозреваемого мандатом о приводе, прибегая