чтобы перенести пытки, почему таким же не будет тот, кто этот факт совершил, если ему предлагается такая прекрасная компенсация как его собственная жизнь? Etiam innocentes coget mentiri dolor![24] Откуда следует, что тот, кто его судит, применяет пытку, чтобы не убить невинного, но он убивает его невиновного, подвергая его пытке, ибо тысячи и тысячи потеряли свои головы ввиду ложного признания. Это ужасная вещь колесовать человека за виновное действие, которое сомнительно… Не кажется ли несправедливым, что чтобы не убить без основания, ему делают еще хуже, чтобы его убить, проводя такое дознание, которое является более тяжким чем казнь.
Так дело обстоит с теми, кто настолько тверд, что никогда не скажет правду, так же дело обстоит с теми, кто предпочтет лучше умереть, ложно признаваясь в совершении факта, которого они не совершали, чем страдать от пытки»[25].
Перед появлением суда присяжных во Франции философы-просветители подвергнули критике с буржуазных позиций старую инквизиционную систему судопроизводства, систему формальных доказательств, презумпцию виновности, т. е. следственно-розыскной процесс в целом.
Вольтер в статье «Пытка» (из Философского словаря) пишет: «Часто говорили, что пытка является способом спасения сильного виновного и погибели чересчур слабого невинного, что у афинян пытке подвергали лишь при государственных преступлениях; что римляне никогда не применяли пытку к римскому гражданину для того, чтобы выведать его тайну. Что мерзкий суд инквизиции восстановил эту казнь, что, следовательно, она должна внушать ужас всему миру.
Что назначать пытку с целью добиться сведений о преступлении так же нелепо, как нелепо было когда-то устраивать поединок для суда над виновным; ибо часто виновный является победителем, и нередко крепкий и упорный виновный сопротивляется пытке, в то время как тщедушный невинный ее не выдерживает.
Что, однако, поединок назывался Божьим судом и что не хватает только назвать так пытку.
Что пытка является более длительной и болезненной казнью, чем сама смерть; что виновного наказывают так до того, как убедились в его преступлении, и более жестоко, чем лишая его жизни»[26]. Он же в статье «О пытке» из сборника «Награда за справедливость и гуманность» замечает: «…как! У Вас нет никаких доказательств, а вы в течение двух часов наказываете какого-нибудь несчастного тысячью смертей, чтобы получить право умертвить его в один миг. Вам достаточно известно, что это верное средство для того, чтобы заставить говорить все, что угодно, слабого невинного и спасти сильного виновного».[27]
Ш. Монтескье в своем труде «О духе законов» отдает предпочтение английской системе судопроизводства. Он пишет: «…в Англии присяжные решают лишь вопрос о том, доказан или нет поступок, представленный для их рассмотрения; если он доказан, судья произносит наказание, установленное законом за такой проступок, для чего ему нужны только глаза… Но народ – не юрист. Все эти судейские оговорки и средства