долгого времени, мои люди сражались доблестно, и когда, наконец, голод ослабил их, когда после девятнадцати месяцев неимоверных лишений и страданий их силы истощились, и когда кожа с последнего сапога была съедена, тогда они прорвались сквозь гущу врагов и сумели спастись. Все эти лишения были перенесены без малейшей корысти, без надежды на какое-либо ощутимое вознаграждение. Ими руководило лишь чувство долга и желание проявить надлежащую доблесть перед врагами».
Это письмо – благородный памятник мужества и воинской доблести. Я помню появление этого письма в «Таймс» и впечатление, которое оно произвело на меня и моих друзей. Всего через несколько дней после появления этого письма мы начали обсуждать пути и средства помощи Эмину.
Следующее письмо также произвело на меня очень сильное впечатление. Оно написано доктору Р. В. Фелкину в тот же день, 31 декабря 1885 года:
«Возможно, вы узнаете из ежедневных газет, что бедняга Лаптон, храбро удерживавший провинцию Бахр-Газаль, был вынужден из-за предательства своего народа сдаться эмиссарам покойного «махди», и они увезли его в Кордофан. Свою провинцию, а также себя я спас от подобной участи только хитростью, но в конце концов я подвергся нападению, в результате чего было много потерь как в людях, так и в боеприпасах, пока я не нанес такой тяжелый удар мятежникам в Римо, в Макараке, что это заставило их оставить меня в покое. Прежде чем это произошло, они сообщили нам, что Хартум пал в январе 1885 года и что Гордон был убит.
Естественно, из-за этих происшествий я был вынужден эвакуировать наши более отдаленные станции и отозвать наших солдат и их семьи, все еще надеясь, что наше правительство пришлет нам помощь. С 1883 года я не получал никаких известий с севера.
Правительство в Хартуме плохо относилось к нам. Прежде чем эвакуировать Фашоду, они должны были помнить, что здесь (в Экваториальных провинциях) жили правительственные чиновники, которые выполнили свой долг и не заслужили быть брошенными на произвол судьбы. Даже если бы правительство намеревалось отдать нас на произвол судьбы, самое меньшее, что они могли бы сделать, это освободить нас от наших обязанностей; тогда мы могли бы знать, что нас считают бесполезными.
Во всяком случае, нам необходимо было искать какой-нибудь способ бегства, и прежде всего необходимо было срочно сообщить о нашем существовании в Египет. С этой целью я отправился на юг, предварительно сделав необходимые приготовления в Ладо, и приехал в Ваделай.
Что касается моих планов на будущее, я намерен удерживать эту страну как можно дольше. Я надеюсь, что когда через семь или восемь месяцев наши письма прибудут в Египет, мне будет отправлен ответ через Хартум или Занзибар. Если в Судане все еще сохранились египетские власти, мы, естественно, ожидаем, что они пришлют нам помощь. Однако, если Судан был эвакуирован, я уведу весь свой народ на юг. Затем я пошлю всех египетских и хартумских чиновников через Уганду или Карагве в Занзибар, но сам останусь с моими черными войсками