до момента громкого хлопка дверью заняла от силы восемь минут. Потом она, перескакивая через ступеньку, как привыкла делать в спешке, спустилась вниз, и ее лица коснулся теплый майский воздух. На ее глазах стояли слезы. Да, она справилась. Ни угрызений совести, ни желания вернуться обратно, лишь облегчение. Накинув на плечо ремешок сумки, которая все же была тяжеленькой, девушка отправилась по залитому светом фонарей тротуару к новой жизни.
В тот день Оксану никто не остановил, да и не собирался. Отец поддерживал решение дочери, пора уже ей было начинать самостоятельную жизнь, тем более, с ее рациональностью на улице точно не останется ночевать. Да и вообще, сразу раскусил план, поскольку заметил, как быстро она собралась и слиняла в темноту. Супруга же испытала смешанные чувства: во-первых, ее кольнула в самое сердце обида за то, что девушка посмела проявить характер, значит, нервы и время на наставления потрачены впустую; во-вторых, в ее разуме начало прорастать зерно гордости за дочь. Единственная мысль, в которой муж и жена сходились, – девушка ушла в подготовленное место. Они практически не разговаривали в тот вечер, лишь перекинулись парой штатных фраз.
Уход Оксаны спровоцировал в голове матери огромное количество размышлений, многие из которых обличали злоупотребление родительскими обязанностями. Изменения в отношении к своим поступкам не произошло за один день, извольте, так бывает только в фильмах, где все ограничены экранным временем, нет, на это ушли месяца, да и потом, много лет спустя, несмотря на старания сдерживать порывы при общении с дочерью, периодами проскакивали старые мотивы. Женщина увидела, пролистывая память, как жестоко вела себя, когда Оксана делала попытки проявлять самостоятельность. Гиперопека, призванная защитить ребенка от ошибок, сковала потенциал, сделав вольного человека заложником родного дома.
Ведь в ее детстве не было такого, да и кто стал бы излишне контролировать в деревне, когда у каждого члена семьи был ворох забот, причем нескончаемый. Тут же девочку ограждали от всего: подходить к газовой плите нельзя, а то еще выключить забудет, весь дом на воздух взлетит; нельзя одной в магазин ходить, вдруг машина собьет или кто решит украсть; нельзя ездить с классом в поездки, ненароком отстанет от группы, и все, потеряется с концами. Эти «нельзя» из жизни Оксаны можно перечислять до бесконечности. Конечно, мать убеждала себя, что все правильно делала, как без такой заботы уберечь ребенка, которого столь сильно любила, однако самообман бесполезен для раненых людей, и женщина прекрасно понимала степень нанесенного ущерба.
Спустя пару дней после ухода дочери, она все же решилась на откровенный разговор с мужем, ей просто необходимо было его мнение. Вечером, когда он вернулся с работы и разместился на диване посмотреть телевизор, женщина подсела к нему и виноватым голосом спросила:
– Ты считаешь меня плохой матерью?
Муж,