законом вредные последствия, если бы не были прерваны вовремя принятыми мерами или иными обстоятельствами, не зависящими от воли причинителя вреда. Угроза при этом предполагает наличие конкретной опасности реального причинения вреда…» (п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения»)[52]. Когда речь идет о конструкции состава, где окончание преступления связывается с совершением фактически приготовительных действий (организацией незаконного вооруженного формирования, созданием банды, преступного или экстремистского сообщества и т. д.), то состав полагается осуществленным в момент возникновения такого объединения, наделенного всей совокупностью присущих ему признаков (см., например, п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм»). Если деяние характеризуется в уголовном законе как «посягательство», «требование», «призывы» и т. п. (разбой, вымогательство, призывы к неподчинению), его окончание определяется моментом нападения, предъявления требования, озвучивания призывов и т. д.
Сложнее оценить ситуации, когда в диспозиции статьи действие обозначается отглагольными существительными: «воспрепятствование», «вмешательство», «выращивание», «привлечение», «вовлечение», «фальсификация», «изготовление», «принуждение» и т. п. Ясно, что речь идет о процессе осуществления деяния, имеющем, следовательно: а) протяженность во времени, б) незавершенный или завершенный характер, в) а при завершении – как успешный, так и безуспешный. Как в этом случае определить момент окончания преступления?
Юристы в этом вопросе расходятся во мнениях. Скажем, полагаются оконченными: изнасилования – «с момента начала полового акта, акта мужеложства, лесбиянства и иных действий сексуального характера… независимо от их завершения и наступивших последствий» (п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации»)[53], незаконные охота и рыболовство – с момента начала добычи, «независимо от того, были ли фактически добыты водные животные или растения, рыба или иные животные» (п. 17 упомянутого постановления № 14), угон транспортного средства – с момента отъезда с места, на котором оно находилось (п. 15 постановления Пленума Верховного Суда от 22 октября 1969 г. № 50 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения (ст. 211, 211.2, 148.1 УК РСФСР)[54], изготовление фальшивых денежных знаков или ценных бумаг – с момента готовности хотя бы одной такого рода единицы (п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ