странно. Пропадает такое количество детей, и никто не в силах помочь им.
Алиса убедила себя, что это не ее собачье дело и направилась наверх.
– Зачем нас тут держат? – спросила одна из девочек.
– Совсем скоро вы все узнаете.
Алиса даже не обернулась в их сторону. Она быстро закрыла подвал и со всех ног побежала в свою комнату. Ей срочно требовался никотин. Она завалилась на кровать и закурила, после того как с дюжину спичек сломались о коробок. Горький дым заполнил ее легкие. Легче не стало. Она никогда не испытывала никакого удовольствия от сигареты. Просто курила и все. Одна затяжка, две, три… Как размеренное тиканье часов. Алиса все делала только потому что делала это всегда. Курила, принимала наркотики, мастурбировала в душе и плакала.
Старик страшно бесился при виде ее слез. Грозился вышвырнуть на улицу, если она не прекратит. Оказаться за пределами этого дома, намного страшнее укола героина или четырехдневной ломки. Есть только один способ все прекратить и обрести свободу. Алиса потерла запястье, исполосованное тонкими шрамами. Никогда она не была так близка к свободе, как тогда…
В день ее восемнадцатилетния Старик устроил настоящий фуршет. Где-то по пути домой он купил сухой торт, бутылку шампанского и очередной сверток героина. Сам он наркотики не употреблял. Говорил, что это для слабаков. Алиса как-то спросила, для чего тогда она их употребляет? Ответ был предсказуемым: «Так нужно!» А на предложение завязать, получила пощечину. Больше этот вопрос не поднимался.
Непонятно каким везением Алиса оставалась трезвой всю неделю перед тем днем рождения. Тогда у нее был шанс. Тогда она еще могла представить себе трезвую жизнь. Оглядываясь на то время, она еще не раз проклянет себя за то, что не ушла. Теперь эти мысли превратились в тлен.
Старик нарезал «деревянный» торт и разлил шампанское по чайным чашкам.
– Ну что, Алиса, выпьем за твой день рождения!
Ее подмывало ответить, что это не ее имя и даже не ее день рождения. У нее украли жизнь и поместили в иллюзию, созданную кучкой психопатов. Инструмент перевоплощения порой граничил с безумием. Она не ругалась матом, но ее заставляли выражать мысли именно так. Когда она смеялась, ее били по губам, заставляя сменить звонкий естественный смех на грубый и басящий. Любишь чай с сахаром, пей без. Ненавидишь яйца, пожалуйста, глазунья каждое утро. Чтобы она ни делала, как бы себя не вела, ее постоянно ломали. Они усердно хотели повернуть реку вспять. И у них это получилось. Всегда получалось. И в последствии, какой бы бурной не оказывалась новая река, если ее не разворачивали, то нещадно осушали.
– Выпьем, – ответила Алиса.
Они чокнулись и пригубили игристого.
Старик пододвинул сверток к ней поближе.
– Можешь угоститься прямо сейчас. Сегодня твой день.
– Немного позже.
Старик недобро глянул на нее.
– В чем дело? – повысил он голос.
– Все хорошо. Сначала я хочу допить