Осокина, – я вместе с девчонками выходила, а первым Толик рванул – у него домофон запищал снизу. Помчался открывать.
– Ну, это мы как раз пришли, – пробормотала Яна.
– Да вроде все вышли, – задумалась Анна, – у Сергея мобильный зазвонил, вот он быстренько и закончил совещание. Махнул нам рукой – мол, выметайтесь побыстрее. Идите, мол, работать.
– А Сергея кто устроил на эту должность? Не знаете случайно? – вновь поинтересовалась Быстрова.
В этот момент ее мобильный заиграл вальс Штрауса, Яна извинилась перед Осокиной и взяла трубку.
– Ну что, собирательница трупов, когда свой допрос окончишь? – в голосе Соловьева чувствовалась легкая издевка, и Яна не сдержалась:
– Уже иду, хотя самое главное еще не выяснила. Лапушин жив?
– Где там, – разочарованно протянул Соловьев, – проникающее ранение в шею. Врачи констатировали смерть до прибытия бригады медиков. Между прочим, стреляли через закрытое окно. В стекле осталась лишь маленькая аккуратная дырочка. Стреляли из карабина СКС калибра 7,62 мм.
– А почему он выбежал в коридор, Олег? – испуганно спросила Яна, – у него что, был болевой шок? Как у курицы с оторванной головой?
– Ну, не обязательно, как у курицы, – ответил Соловьев, – скорее всего, пуля отбросила Лапушина назад, поскольку пуля имеет так называемую «ударную силу». Может, дверь была приоткрыта. Кабинетик-то у него – раз чихнуть… Метров пять всего квадратных будет… Так что давай сыпь суда, вместе доделаем свидетельницу твою. Жду, – и он, как обычно, брякнул трубку, не дожидаясь ответов или объяснений.
– Пойдемте, Анна Петровна, – позвала Яна истомившуюся Осокину, и та, радостно вскочив со стула, засеменила за ней следом.
Глава 6. Снова Африка
Вечернее южно-африканское солнце утопало в серо-черных тяжелых облаках. Рыже-бурый пейзаж Малеалеа постепенно становился все мрачнее, все реже красноватые лучи светила касались зеленых полосок лугов и отходили к грязно-розовой стене гор.
Ночная прохлада наползала на виллу Карагича, и предусмотрительное семейство павлинов давно уже спряталось в узком застекленном крыле дома, где всегда была вкусная еда и мягкие циновки.
На небе загорались яркие звезды, а за далеким горным хребтом изредка можно было увидеть всполохи зарниц – далеко-далеко в горах нынче была гроза.
Накануне Карагич получил через Мелиссу странное послание из Москвы: «Птицу кто-то умертвил. Мы в недоумении».
Весь вечер Рудольф пытался дозвониться до Москвы, но проклятая мобильная связь – то ли из-за сильной грозы, то ли по каким-то своим необъяснимым причинам не хотела работать.
И Карагич, в десятый раз набрав нужный номер и услышав в ответ лишь частые гудки, рассвирепел до такой степени, что с проклятием со всего размаха грохнул мобильный об стену. Раздался странный клякающий звук и маленький аппаратик разлетелся на много мелких кусочков. В комнату тут же вбежал Стоян, встревоженно глянул на хозяина и, поняв, в