в порядке?
– Кор, все нормально.
– Умник, что скажешь о состоянии нашего второго пилота?
– На момент сдачи вахты снижение скорости сигналов коры головного мозга у второго пилота составляет одиннадцать процентов от установленного стандарта.
Корин, откинув голову назад – капрал Мур был намного выше своего командира, – пристально посмотрел в глаза Эдди.
– Ты понимаешь, что этого вполне достаточно, чтобы отстранить тебя от работы?
– Кор, я все понимаю… Я соберусь.
– Одну вахту пропустишь. Умник проведет с тобой восстановительные процедуры.
– Есть.
Капрал тяжело вздохнул и опустил взгляд.
– Мне полудохлые патрульные на вахте не нужны. И Земной Федерации тоже. Свободен! – с раздражением произнес Корин.
– Есть, сэр!
Эдди развернулся кругом и направился к себе в каюту.
Корин осмотрел рубку «на предмет чистоты», как любил говорить капитан Эрнандес, и, убедившись, что Эдди не оставил нигде после себя ни конфетных фантиков, ни пакетиков из-под мармелада, занял свое рабочее место.
– Умник, на твой взгляд, в чем причина неудовлетворительного функционального состояния нашего второго пилота?
– Последний плановый осмотр показал, что причина скрыта в сфере эмоций. Капрал Мур влюблен, сэр.
– Соображаешь. А его подавленное состояние говорит о том, что девушка, с которой капрал Мур желает вступить в брак, не демонстрирует аналогичного к нему отношения.
– Вчера стажер Дюфренн подала капралу Муру тюбик с его любимым персиковым желе, сэр.
– Это говорит лишь о том, что мадемуазель хорошо воспитана.
– Вас понял, сэр!
В целом поведением стажера по отношению к Эдди, сержант был доволен. Но сейчас он вдруг впервые задумался над тем, а только ли как командира экипажа заботят его взаимоотношения Николь и Эдди? Может, здесь на первое место следует поставить его мужской, а не служебный интерес? Девчонка ведь объективно писаная красавица, а инстинкт размножения есть и у сержантов Космопола.
Корин принялся методично разбирать свои мысли и чувства, пытаясь уличить себя в симпатии к неглупой и очень красивой девушке. В конце концов, после получаса напряженных умственных трудов придя к выводу, что бывшая жена сделала ему прививку от любовной лихорадки лет на двадцать, он успокоился.
Сержант проверил показания приборов и, удобнее усевшись в кресле, настроился на многочасовое бдение.
Корин прослужил в Космополе уже почти шестнадцать лет, придя в него примерно в том же возрасте, что и Николь Дюфренн. Он сразу же по окончании Объединенной академии, без стажировки (редкий случай), был зачислен на штатную должность в Особый корпус Космической полиции, занимавшийся охраной планет с низким уровнем развития цивилизаций. Это соединение имело славную трехсотлетнюю историю.
На заре эпохи великих космических путешествий, когда люди достигли