с этим огромным городом, с его красотами, с его размахом. Ночь была ясная, и теплый туман поднимался над Веной.
«Позволь мне успокоить твою совесть, хоть я и не знаю, что это такое», – прошептала она мне на ухо.
«Успокой же ее, Клодия, – попросил я. – Пообещай, что никогда больше не будешь заговаривать со мной о рождении новых вампиров».
«Мне надоели наши сиротские страдания, – сказала она. Мои слова и чувства раздражали Клодию. – Мне нужны конкретные ответы и знания. Скажи мне, Луи, почему ты так уверен, что, сам того не зная, не сотворил где-нибудь себе подобного?»
Пришлось снова притворяться бестолковым. Я смотрел на нее, словно не понимая значения сказанного. Хотел, чтобы она молчала и просто была рядом, чтобы мы добрались до Вены. Я откинул ее волосы со лба, коснулся длинных ресниц и посмотрел вдаль, на огни города.
«В конце концов, что нужно, чтобы создать этих бродячих чудовищ? – продолжала Клодия. – Сколько капель твоей крови должно смешаться с кровью человеческой… и какое сердце сможет выдержать первую атаку?»
Она заглядывала мне в лицо, но я не поворачивался и смотрел в окно.
«Эта бледная Эмили, жалкий англичанин… – сказала Клодия, не обращая внимания на гримасу боли на моем лице. – Их сердца были никуда не годны, страх смерти убил этих людей в той же мере, что и потеря крови. Их убила сама мысль о смерти. Но те, которые выжили? Ты уверен, что не породил клан монстров, которые безотчетно и тщетно пытаются пойти по твоим стопам? Сколько времени отпущено этим неприкаянным, которых ты оставил после себя, – день здесь, неделя там, пока солнце не спалит их дотла или какой-нибудь человек не убьет их, сопротивляясь».
«Прекрати, – взмолился я. – Если б ты знала, как ясно я это вижу. Но такого не может быть! Лестат высосал всю мою кровь и, смешав со своей, вернул обратно. Вот как он это сделал!»
Клодия разглядывала свои руки. Не уверен, но мне показалось, что она вздохнула. Потом подняла глаза, и ее взгляд встретился с моим. Она улыбнулась.
«Не пугайся моих фантазий, – мягко сказала она. – В конце концов, последнее слово всегда за тобой».
«Не понимаю», – сказал я.
Она холодно усмехнулась и отвернулась.
«Можешь себе представить, – шепнула она так тихо, что я едва расслышал, – шабаш детей-вампиров. Вот все, на что я способна…»
«Клодия», – прошептал я.
«Успокойся, – сказала она резко, но так же тихо. – Я имею в виду: как бы я ни ненавидела Лестата…» Она запнулась.
«Ну… – прошептал я, – продолжай же…»
«Как бы я ни ненавидела его, с Лестатом мы трое были… совершенны». Клодия взглянула на меня из-под дрожащих ресниц, словно смущаясь своего повышенного тона.
«Нет, только ты была совершенной… – сказал я ей. – Потому что с самого начала нас было двое рядом с тобой».
Кажется, она улыбнулась. Она склонила голову, ее глаза двигались под веками. Потом сказала: «Вы двое рядом со мной, ты и это так ясно видишь?»
Я