непонятно откуда. Для этого времени совсем необычно. Осенью еще куда ни шло, мы привыкли, да, Витёк? Дождит, свистит. А вот в июле такого не припомню. А ты чего? Испугалась?
– Да нет. – Арина несколько натянуто улыбнулась. – Просто как-то неприятно. Как будто кто-то там ходит, вокруг дома.
Она поежилась.
– Никого там нет и быть не может, – успокоил ее Виктор. – Здесь и днем-то никого не бывает, не то что вечером. Только такие одинокие совы, как мы с Владимиром Эдуардовичем, тут и обитают. Ну что, приступим?
Он погасил свет и включил диаскоп.
– Диапозитивы лежат в беспорядке, поэтому никакой хронологии тут нет, – предупредил он.
На экране возник первый кадр. Виктор во врачебном халате и шапочке оперировал в ужасе глядящую на него курицу.
Кадр был настолько выразительный, что Арина, не выдержав, захлопала в ладоши. Сейчас она казалась совсем юной, почти девочкой, может быть из-за того, что по-детски сидела на полу, обхватив коленки.
– Эту курицу звали Глаша, – пояснил Виктор. – Ее хозяйка, Анна Павловна, в ней просто души не чаяла. Любимая ее курица. Неслась прямо по часам. И все было хорошо, до тех пор, пока ее соседка не завела себе кота. И кот этот почему-то невзлюбил бедную Глашу, стал подстерегать ее где только мог. Та покой потеряла, даже нестись перестала. Все время старалась быть начеку, но кот тоже был не лыком шит. Однажды он все же ее застиг врасплох, ну, и вы сами видите, чем это кончилось. Анна Павловна, на ее счастье, прибежала, Глашу отбила, но он успел ее как следует потрепать. Тогда Анна Павловна взяла кастрюлю с кипятком, и кота этого как следует ошпарила. Но его я уже не лечил. Он удрал куда-то.
– Как звали кота? – поинтересовалась от души веселившаяся Арина.
– Боюсь ошибиться, кажется, Рыжик.
– Бедный Рыжик, – вздохнула Арина.
– Бедная Глаша, – возразил Горлов.
– Бедный я, – заключил Виктор. – Не думайте, что так легко было привести эту курицу в норму.
На экране тем временем возник новый снимок. На этот раз Виктор доил козу.
– Эта коза – моя гордость, – прокомментировал он. – Она не давала молока. Хозяйка, отчаявшись, привела ее ко мне. Я тоже вначале долго не понимал, в чем дело, по всем параметрам коза была совершено здорова. А потом случайно догадался. Коза оказалась типичной неврастеничкой. Она боялась собственной тени. Дело в том, что ее пытались доить каждый раз в одно и то же время, часов в пять после полудня, и ее собственная тень ложилась у нее перед носом. Я проверил свою догадку, завязал ей глаза, и ее тогда впервые удалось подоить. Ну, а потом ее уже просто ставили против солнца.
– Здорово! – восхитилась Арина. – Вот уж никогда не думала, что у козы может быть неврастения.
– Неврастения может быть у кого угодно, – объяснил Виктор. – Даже у лягушки. А козы все-таки животные достаточно высокоорганизованные.
На экране между тем появился новый кадр. Виктор, счастливо улыбаясь, весь перемазанный, держал на руках только что родившегося теленка.
– Здесь комментарий