очень рано, за час до восхода солнца. Старший в группе – Архип. Кроме него мой приятель Митяй, его брат Егорша, один из бывших моих охранников Иван (Ваньша), оказавшийся вполне добродушным малым, да два незнакомых мне охотника – Осип и счастливый отец пары близнецов Тимошка. Все, кроме Архипа, молоды, лет до тридцати. Мы поднялись по склону, по которому несколько дней назад спускались к скиту. Вскоре вошли в лес, свернули направо и почти по прямой углубились в тайгу, двигаясь до тех пор, пока солнце не перевалило за полдень. Миновали несколько ручьев, переправились вброд через небольшую речку. То опускались вниз, в тесные распадки, то поднимались в горку и шли верхами, пока не оказались в густой смешанной тайге. Здесь разделились на две партии, каждая из которых принялась устанавливать ловушки в своем месте. Наша группа, состоявшая из Архипа, Дмитрия и меня, ладила ловушки на зайцев. Ловушки оказались весьма громоздки и сложны, давящего типа, называемые «пастёнками» за некоторое внешнее сходство. Для их сооружения пришлось поодаль свалить несколько нетолстых сосенок, обработать их нужным манером, включая замазывание хвоей с землей затесок от топора и уже в виде заготовок на руках перетащить к месту установки, стараясь как можно меньше наследить, в конце ступая по брошенным на земь хвойным лапам. После того, как очередная «пастёнка» была насторожена, спусковое устройство приведено в «боевое» положение мы с Митяем отходили в сторону, а Архип аккуратно устранял оставленные следы, собирая сосновые ветви и заметая ими напоследок. Я с интересом наблюдал за изготовлением ловушек. На мой взгляд, они были довольно примитивны и неуклюжи. Кроме того их изготовление требовало много времени, материалов и усилий. В конце концов, выпросив у подозрительного Архипа несколько шнуров, я в три четверти часа, с учетом выбора места, установил восемь простейших петель – силков (насколько хватило шнура). Седобородый и его сын пренебрежительно осмотрели изделия моих рук. Архип даже крякнул, что-бы не рассмеяться:
– Этось чо, у вас такие забавки ставят?
– Ставят.
– И чо, кто иматся?
– Бывает.
– Только вервь хорошу споганил. – махнул он с досады рукой.
– Ладно, ладно, посмотрим. – примирительно молвил Митяй, но было ясно, что и он имеет в виду что то типа: «чем бы дитя не тешилось…».
К вечеру все собрались в условленном месте подальше от охотничьих участков. За приготовлением ужина на костре делились впечатлениями и мои сотоварищи не преминули рассказать друзьям о тех веревочках, в которые я собирался поймать кого либо. Все много смеялись и подшучивали надо мной, делая предположения, кто же попадется в мои петельки. Правда смеялись не зло, а как над несмышленым дитятей, который не знает настоящей таёжной жизни. Я отшучивался, а сам молился про себя, прося всевышнего (или кто тут в тайге за главного?), что бы он послал в мои ловушки хоть одного захудалого зайца. Это уже дело принципа.
После