червонный.
Но никто не увидит горячей стрелы полёт.
Только лишь на излёте своём, у сапфирных скал,
Где в тенях утопают опять, как в пучине, смыслы.
И уже невозможно дороги иной измыслить,
Осознаем, что Деймон добычу свою взыскал.
И расплещутся в высях чернильная кровь и свет.
Как огни, заалеют цветы над травою луга.
И откликнется, эхом наполнив сердца, округа:
То шаман, пробудившись, ударил в луну – рассвет!
Мне помнится
Мне помнится, давно, на берегах озёрных,
Где вечер целовал кувшинки над водой,
В лиловой роще тень росла иссиня-чёрна,
Над пустошью вспорхнул бродяга – козодой…
Я видела цветок. Что в темноте весенней,
В траве, как светлячок, таинственно мерцал.
Вокруг него вились в изящном танце тени,
На стебле и листах – прохладных рос опал.
А в небе – звездопад… И звук виолончели
Вливался в странный хор поющих Никте птиц.
Неярких полуснов размыты акварели,
Растущий тонкий серп печален, бледнолиц.
Мой маленький цветок! Своим неверным светом
Ты стал мне очень мил. Не думала тогда
О том, что краток срок цветенья, и с рассветом
Угаснешь ты, увы… упавшая звезда…
Театр теней
Звезды отражение в омуте зыбком,
Колышется тьмою мелодия скрипки.
Далёких зарниц изумрудные блики
На миг освещают торжественно-дикий
Пейзаж. Там в старинных заросших руинах
За Хроносом движутся неутомимо
Неверные, гибкие, тонкие тени,
Как древние призраки, в свете Селены.
На сцену ведут нас с тобою ступени,
Четыре ступени – как строки в катрене.
И чувства – как искры угасших мгновений,
Как яркий наряд на слепом манекене.
Тяжёлого шёлка упала завеса,
Ведь нами давно была сыграна пьеса.
Сплетается в танце звучанье молений,
Роса, как слеза на цветке-хризантеме.
А если объятья навстречу раскроешь —
Обнимешься только с немой пустотою.
И вздох… тяжкий вздох умирающей тени,
Вращается эхо в печальном рефрене.
Пульсирует болью: «…закончилось время…
И в землю терновника брошено семя».
Погасли огни… запах тлена и праха…
Театр Теней поглощается мраком…
Берега Ойкумены
Нет… дух мой не нашёл то, что искал
У берегов багряных Ойкумены.
Былого сны среди бездушных скал
Подобны песнопениям сирены,
Что Одиссей, в безумии, алкал,
Вплетаясь в алопенные катрены
Отхлынули, вдруг обнажив оскал.
Кричал надрывно в небо великан,
Устав от битвы со стихией водной.
Ударил лапою в кибеловый тимпан —
Над морем звуки пронеслись свободно,
Расколыхав