неохотно ковыряла вилкой вареную капусту. Ада с раздражением смотрела на дочь, которая своим упрямством то и дело выводила ее из себя. Каждый новый день был похож на предыдущий и начинался он одинаково: с плача Лизы и криков Ады, пытавшейся поднять дочь с постели.
– Я не пойду… Я не хочу, – хныкала Лиза, натягивая на себя одеяло.
– Не хочет она! – кричала Ада. – А что ты есть будешь? Кто тебя кормить станет? Думаешь, ты самая умная? Не пойдет она… Вставай сейчас же! Кому я сказала? Ты слышишь меня?
Но Лиза всё ныла и ныла. Ада потеряла терпение и накинулась на дочь. Не помня себя от бешенства, она с силой схватила дочь за руки, стараясь стащить с постели, и тут ее пронзил взгляд Лизы, полный беспомощности и страха. Она отпустила ее и направилась к выходу.
– Чтобы сейчас же была за столом, – бросила она дочери, не оборачиваясь.
Сейчас, сидя вместе за одним столом, мать и дочь украдкой бросали друг на друга испытывающие взгляды. Ада старалась определить настроение дочери и понять, будет ли продолжение бунта, Лиза – насколько агрессивно настроена мать.
– Сегодня мы пойдем к мэрии, – примирительно сказала Ада.
– Оттуда гонит охрана, – отозвалась Лиза.
– Однако это лучшее место. Там всегда подают. Ну ладно, ешь.
– У тебя есть яблочко?
Ада нерешительно посмотрела на дочь, раздумывая, стоит ли так баловать Лизу, но потом вспоминала свою вспышку ярости и решила дать лакомство, чтобы примириться с малышкой. Лиза, хотя и была девочкой всего лишь шести лет от роду, она могла и заупрямиться, как ослик, и тогда ее невозможно было сдвинуть с места. Только, если убить. Ада это знала и иногда держала свою ярость в узде. Но не сегодня. Вот и приходится теперь платить.
Лизино лицо просияло, когда мать принесла ей из кухни яблоко. Оно было сморщенное и зеленое, но она с восторгом откусила кусочек и крепко зажмурилась от терпкого с кислинкой сока.
– Мама, не кричи больше на меня.
Кровь бросилась в лицо Ады и она замерла от неожиданности.
– Я всегда буду вставать с постели, когда ты попросишь. Ты только попроси. Ладно?
– Ладно, – выдавила из себя Ада.
Они молчали, пока Лиза ела свое яблоко.
– Ну, идем одеваться, – сказала Ада и протянула руку дочери. Та взглянула на мать и крепко ухватилась за ее руку.
Когда они вышли на улицу, солнце уже стояло высоко. Воздух немного прогрелся и Ада разрешила Лизе расстегнуть кофту. Они зашагали по длинной пыльной улице с рядами домов со слепыми, как в их домишке, окнами. Обочины был доверху забиты мусором, среди которого шныряли крысы.
– Почему так много мусора? – спросила Лиза.
– Потому что его никто не убирает, – ответила Ада.
– А почему его никто не убирает? – допытывалась малышка.
– Понимаешь, здесь так было всегда. Ну кто будет его убирать? Некому. Да и все