на себя стопку старых газет. Директриса вышла в коридор и Марта слышала как она заглянула в раздевалку, потом дернула ручку туалета. Девушке показалось, что главнейшая вышла в зал и Марта выскочила из чулана, роняя швабры. Прямо перед ней высилась главнейшая. Ее лицо покраснело от гнева, нарумяненные щеки тряслись. казалось, что Тамара Николаевна, как и Марта, на какое то мгновение потеряла дар речи.
– Кристова! Ты никуда не годишься! Собирай вещи и на выход, – наконец медленно, жестко разделяя каждое слово, произнесла директриса.
Марта упрямо покачала головой
– Вы не имеете права. Я молодой специалист, я студентка и еще недели не проработала, не совсем уверенно, но с вызовом ответила девушка, нанизывая один ненадёжный аргумент на другой. Она надеялась воззвать к разуму, закону, своей удачливости, но заглянув в глаза Тамары Николаевны поняла, что напрасно.
– Я отработала пять дней, уже упавшим голосом сказала она, несмотря на директрису. Та подошла к ней совсем близко и Марте показалось, что она выдавливает ее из кабинета всей своей благополучной массой.
– С вещами на выход. Денег за пять дней дам. Она схватила Марту за плечи, развернула и вытолкнула из кабинета.. -Весь коллектив подтвердит, что таких лентяек. нам тут не нужно!
Марта быстро вышла в коридор, но не пошла в раздевалку для персонала, а как была в войлочных тапочках и огромном фартуке, выбежала на мороз.
На улице почему то уже стемнело. Шел снег. Мягко, бесшумно и красиво падая на узкие подоконники соседнего дома. Трубы вентиляции казались чудесными домиками- чудесной страны покрытые блестящим снегом. У каждого есть этот порог, даже у самой позитивной и веселой личности. Но точка “ Я смогу» была пройдена и пройдена неудачно. Марта расплакалась и слезы крупными каплями скатывались из ее глаз и попадали в уголки губ. Их соленый вкус напоминал, то ли слезы то ли кровь. Губы неприятно защипало. «Губы обветрились, – как то отстраненно подумала она, -трещинка наверное. Мама говорила надо сливочным масло мазать.»
«Бутерброды возьми. “ Марта вздрогнула и оглянулась на голос. Слева от нее «Клара Цеткин», в своем безразмерном тулупе накинутом на плечи, докуривала вонючую серую папиросу. Она затушила ее в сугроб, сплюнула под ноги и тяжело покачиваясь прошла мимо девушки не забыв толкнуть ее в бок. Марта охнула и села в сугроб.
На Спасской башне мелодично заиграли Куранты. Здесь было их отлично слышно. Вся улица 25 октября узнавала точное время по бою Кремлевских Курантов. Пробило три часа. “ Как такое может быть! – в отчаянии непонимания прошептала Марта. Я только, что пришла на работу. Прошло не больше двух часов. Она выбралась из сугроба и вернулась в «Бутербродную». В такие моменты своей жизни она очень жалела, что не курит.
*****
Сегодня я сам за рулем и могу курить в машине. Иногда так мало нужно для ощущения свободы. Cohiba Robusto, маленькая плотная идеальная. Люблю ее