ты взяла? – ломающимся голосом вымолвила, наконец, Эль.
– Материнское чутье.
– Может, тогда ты знаешь, почему она выбрала меня? – спросила девушка, стремясь уйти от ответа.
– Не представляю. Хотя… Может, дело в том, что ты очень умная и… красивая?
Теперь Эль хотелось закидать мать вопросами, потому что она чувствовала себя загнанной в угол. Удар ветки будто пробудил ее.
– Я другая, и ты сама это знаешь. Я не понимаю, как это возможно? Как так?..
– …могло случиться, что у таких заурядных родителей родился такой исключительный ребенок? – печально закончила Катрин.
– Вы не заурядные, мама. Заурядные здесь все, кроме вас.
– Но все же ты не такая, как мы. Я думаю, что Бог послал тебя нам, чтобы мы вырастили из тебя хорошего человека. Тебя ждет великое будущее, это я знаю наверняка. Вот только… я боюсь за тебя. Прости меня за это, но я и правда напугана до смерти… Сорви побольше веток рябины и поставь на подоконник в своей комнате.
– Чего ты боишься, мама? Адриана не причинит мне зла, – сказала Эль, и открытая улыбка осветила ее лицо.
– Ты не знаешь, что такое зло. Иногда оно прячется под маской искушающей красоты, но от чистого сердца не утаиться то, что красота эта изъедена изнутри червями, и стоит направить на нее луч света, она рассыплется в прах.
Эль не нашлась, что ответить. Печаль и тревога, словно металлическими тисками, сдавили ее испуганное сердце…
Вместе они собрали рябиновый букет. Эль прижимала его к груди, когда они в полном молчании шли домой. А на рябиновом дереве в закатных лучах сверкала, словно крошечный рубин, капля крови. Осенний ветер налетел на тонкие ветви, смахнул каплю, и та упала на красные ягоды.
Глава 5
Рябиновое сердце
«Если ты исчадие ада, я последую за тобой. Я все для этого совершил. Тот ад, в котором будешь ты, – мой рай».
В. Гюго «Собор Парижской Богоматери»
Как и велела мать, она поставила букет рябины на подоконник в своей комнате. Но сделала это не для того, чтобы «отпугнуть злых духов». При всем желании это не сработало бы. Ее дух не был злым – по крайней мере, на нее он зла не держал. Да и рябина не могла отпугнуть Адриану или причинить ей вред. Эль знала это из своих снов.
…Девушка с черными волосами, одетая в узкие брюки с прорезями и балахон с перевернутой звездой на груди… Почерневшие руины церкви… Пурпурные сумерки, пронзенные кровавыми лучами умирающего солнца… Грозди красных ягод, словно пятна крови… Все эти образы грезилась ей десятки раз. Они были пронзительно реалистичными, и Эль знала, что между ними существует неразрывная связь; вот только не могла понять, какая. Подсознание выхватывало эти разрозненные картинки, похожие на фрагменты пазла, который она никак не могла сложить воедино, как ни старалась. Безусловно, ключевым был образ Адрианы, а все остальное было фрагментами из ее предыдущих жизней.
Главным из них была рябина. Она значила нечто важное для Адрианы. Дерево с огнистыми