по головному офису сломя голову, вызывая нездоровый интерес? Или, чтобы побежал в инстанции, нас закладывать?
– Да, тут вы правы. Что за черт! Клюнуло! Войтеховский, клюет!
– Ну, так тащите, раз клюет!
Через десять минут на песке, билась здоровенная рыбина.
– Это, что – такое?
– Песчаная акула, если не ошибаюсь. Carcharias taurus.
– Откуда? Ах, да. Мы же в Шаффурте.
– Ну, в данный момент, мы не совсем в Шаффурте. Это – вселенная, не помню, какой номер. Но точно знаю, что плиоцен, пьяченцский ярус.
– А, как мы тут оказались? – Округлил глаза Шниперман.
– Пришли. У бургграфа, знаете этих вселенных – как собак нерезаных. Кант математически зафиксировал и оцифровал штук пятьдесят. А, неоцифрованных, еще не менее тысячи.
– По-подробнее, если можно.
– Так получилось, что тут, в Шаффурте, нам с Кантом, пуп мироздания открылся. Типа кольца, куда нитки продеты. Только, в данном случае – не нитки, а струны. Про теорию струн, слышали? Так, по космосу, они – вразнобой. А, здесь сходятся. Целый пук получился. Разумеется струны соприкасаются между собой и открываются естественные пространственные переходы. И все они в пределах бургграфства. Отсюда можно попасть куда угодно. И «Система» это не контролирует.
После этих слов, Войтеховский не менее получаса наблюдал театр одного актера. Рудольф Шниперман то трагически молчал, сидя на песке, то рвал на себе волосы. Он стонал, бегал взад-вперед вдоль линии прибоя и выл на набегающую волну. Все это было очень убедительно и достоверно. Войтеховский забрасывал удочку, в просторы Тихого океана и ждал.
Когда горячка у директора стала проходить, «сука Войтеховский» раскопал в песке бутылку виски. Выпил сам и предложил руководителю концерна.
– Самое удивительное во всей этой истории, Войтеховский, что ты выкрутишься, а я сяду пожизненно. Я еще думаю – откуда море в Баварии? Потом, думаю – озеро соленое. Теперь вижу – пиздец!
– Устал я это повторять, но скажу: не все так плохо, как кажется.
– Просвети.
– Дело в том, что пока о казусе Шаффурта, знают только члены гильдии и вы.
– А, Вселенский Надзор?
– Даже не подозревает никто. Они же там начинают шевелиться, только если сработает сигнал тревоги. А, «Система» тревогу не поднимала. Зафиксировала положение вещей, успокоилась и существует дальше сама по себе.
– Но Надзор собирается провести инспекцию на месте.
– Они увидят, только то, что мы им покажем. Пускай смотрят. Это не страшно.
– Я, уже представляю. Ты понимаешь, что в свете происходящего, мне никакие адвокаты не помогут. Ты понимаешь, что я кончу жизнь в железной клетке, в которой меня будут пожизненно таскать по разным телешоу, заставляя каяться перед либеральной общественностью?
– А, зачем вам – это? Чем вам здесь плохо?
– В каком смысле?
– Не думали выйти на пенсию, заняться рыбалкой, охотой путешествиями?
– Как-то