еще одного представителя славного дома Шаффуртов и в знак этого преподносят свои скромные дары.
Дары включали в себя: маленький ларец с золотыми дукатами, сундучок с монетами серебряными, шпагу, ножны которой были отделаны серебром, для маленького Ансельма и футляр с каким-то украшением для крошки Анны Бенедикты.
У графа Хенрика закружилась голова. Причем настолько, что он чуть не рухнул с подножки кареты в придорожную пыль. Хорошо фаворитка заметила, что любовник поплыл и втащила его внутрь.
– Там – две тысячи не меньше. – Шептал граф посиневшими губами и, отталкивая фаворитку и мать, пытался снова выглянуть наружу.
Хорошо в это время кортеж снова тронулся, и графу не пришлось ударить в грязь лицом.
Первое что увидели приезжие попав в город, была церковь Святой Катерины и Сенная площадь, полная народу.
Площадь миновали без остановки, ведомые каретой графини. И вскоре достигли площади Соборной.
Здесь, перед ратушей, графине была подготовлена третья торжественная встреча. На крыльце ратуши и перед ней плотными рядами стояли сословия города, под знаменами. Все были одеты очень торжественно, в гильдейские и цеховые костюмы. С балкона ратуши свисали дополнительные флаги. Гремели фанфары.
Навстречу карете вышли городские патриции. Все как один – с золотыми бляхами на груди. Ее светлость Беатрисса Рената фон Хундевайд вышла из кареты. И не абы как. Расторопные подмастерья успели раскатать под ноги дорогой гостье ковер.
На остальных приехавших внимания никто не обращал. Граф к карете которого не подошли, сидел и раздувался от негодования. При этом он заявлял присутствующим, что не выйдет наружу, если его торжественно не выведут. Все происходящее задевало его графскую честь. Лучшим выходом, из этой ситуации было немедленно развернуться отправиться домой и объявить бургграфу войну. Проблема была в том, что война требовала денег. Один мушкетер обходился в талер, ежедневно. А, денег не было. Приходилось сидеть и страдать. Другие его спутники были не столь щепетильны. Сановники просто вышли наружу, а служилый люд пониже рангом – камеристки, фрейлины и юнкера кинулись к карете графини, чтобы не пропустить торжества момента.
Приветственное Торжественное Слово произнесли, вступая по очереди, оба бургомистра. Когда Иохан Черный и Рикерт Австрийский сказали все положенные речи и заверили ее светлость во всем, что полагалось по протоколу, наступил очередной сюрпризный момент. В карету графини поволокли дары. Они включали в себя: отрезы материи, шелковые ткани, турецкий ковер, и два сундучка с таинственным содержимым. Судя по тому, что каждый сундучок, сгибаясь, в три погибели, волокли дюжие парни, весили они немало. Не менее ста пятидесяти марок каждый, на глаз. Граф рухнул на сидение кареты и застонал, как от зубной боли.
Учитывая то нетерпение, с которым ждут госпожу графиню в замке, церемонию поднесения даров не затягивали и вскоре кортеж двинулся дальше.
Вдоль