помесь собаки и суслика взбудоражила ребятню?
Так или иначе, я почувствовал над своей головой огромный мешок, полный проблем и неизбежных наказаний от старших, если кто-то из них вернется раньше. Но я и предположить не мог, что этот мешок почти придавит меня грузом страха за жизни, доверенные мне.
Я искал детей часа полтора. Проклинал себя за то, что не бросился за помощью к сверстникам, что так далеко удалился от поселения в одиночку. Судьба, однако, решила надо мной сжалиться и направила по верному пути. Я отыскал мелких проказников. Перехватил их недалеко от уступа, ведущего к сорокаметровой пропасти. Они плакали и блуждали в кустах вереска, но я так обрадовался, что если бы смог, потащил четырех сорванцов на руках.
Этот случай определенно добавил мне ума. Чуть-чуть. Я понимал, насколько беспомощны были эти детишки перед огромным опасным миром, и осознал свою ответственность за них, даже несмотря на то, что все закончилось благополучно. Моя филейная часть не пострадала в прямом и переносном смысле. Лишь иногда те дети спрашивали у озадаченных родителей про героическое сражение с волками.
Наверное, было бы лучше, если б я сразу предоставил девушек самим себе. Решение, которое они могли принять касательно дальнейших шагов, принадлежало бы только им. А теперь они на моей шее. Решение, по сути, приняли мы с Лексо.
Нет, назад я не поверну. Сейчас Офитовый Обломок казался совершенно диким местом с крутыми утесами, непроходимыми лесами и враждебной живностью, но рано или поздно на берегу мы увидим признаки человеческого присутствия. И вместе с этим ответственность за судьбы красавиц спрыгнет с моих плеч. Пусть ищут путь к своему прежнему покровителю, здесь я им не помощник. Мой же старый покровитель, будь неладна его белая борода, смылся.
– Можете так не напрягаться, – объявил я, сбавляя обороты. – Мы уже никого не догоним.
Усталое красное лицо Лексо выражало крайнюю степень разочарования. Наши титанические усилия, как и тогда, на континенте, вновь прошли даром. Это злило, раздражало, но необходимо принять свершившийся факт.
Парланец отдышался и покачал головой.
– Что же я вижу? Теперь Фосто готов сдаться.
– Эй, не играй по чужим правилам. Все не так, как этой ночью. Святоша имел восхитительную на первый взгляд привычку – был всегда верен своим словам. Нам это аукнулось.
– А твоя уверенность в том, что мы достигли нужного места до рассвета? С ней как?
Я цокнул языком.
– Если твои пальцы все-таки окажутся на горле Жана Батиста, передай и от меня привет.
– Кто этот Жан Батист? – сильный акцент сразу обратил на себя внимание. В мою сторону пристально глядела сероглазая уроженка далекой-далекой Пансеги.
– Капитан, жулик, пустозвон, победитель морских страшилищ, работающий на несколько сторон, но прежде всего на себя. Тот, кто не дождался нас у того залива с торчащими из воды скалами. Какая теперь разница? И… – я вдруг присмотрелся к девице и увидел