же уже, так что должны были справиться.
К слову, на первый взгляд дед безумным не выглядел. Встретил нас во дворе, где корзинку из лозы плел, обнял всех, за стол повел с дороги, и потом нормально общался, новости выспрашивал… Обычный, в общем, дед. Ну, прибухивал слегка, ну так он этим сколько я себя помню занимается: стопочку в обед, стопочку на ужин, как он называл сей сакральный процесс, «оздоровления ради». За всю свою жизнь он от этой несчастной стопочки даже не хмелел, так только, на еду немного активнее налегал.
А потом, как наелись все, и бабушка с мамой посуду мыть ушли, дед к нам с братом поворачивается и такой «Хотите, внучата, историю про коровьего вампира?». Мы хотели. Мы ОЧЕНЬ хотели. Ну, он и рассказал.
– Я о таком токма от своей бабки слышал, а та вроде как видящей была, на здоровье народ заговаривала, травы с кореньями сушила, ну, и со всяким таким дружбу водила. Вот она мне и говорила, что водятся в некоторых домах нечистые, анчутками их звать. Злые – не злые, но пакостят много, избавляться от них надобно. Я тогда ток отмахивался, зачем, мол, мне, комсомольцу, будущему инженеру, информация о всякой бесовщине. А надо было слушать, надо было…
В общем, стал я замечать, что в сарае нашем неладное творится. То снопы на сеновале развалятся, как будто кто их раскидал специально, то белена в коровьей миске валяется, то инструмент мой куда-то задевается, так что не найти… Я сперва на хулиганов подумал, вдруг детишки соседские лазают и вредят от малого ума, даже засаду хотел организовать, но потом понял, что сарай наш далековато от забора, а если бы кто во двор забирался – Найда (это собака наша) почуяла бы. А тут ничего. Тогда на зверье грешить стал, вспомнил, как у соседей ласки коров да лошадей пугал, приманки с силками выставил… Ничего! Только порванные силки-то, все перепутанное, а один раз ловушка вообще непонятно как под дверью оказалась, я в нее сам и угодил.
А когда и скотина наша захирела – Буренка голову повесила, молоко давать почти перестала, похудела вся, да и козы тоже какие-то смурные ходить стали – я решил сам покараулить и хулигана изловить. Потому как одно дело – с вещами баловаться, а другое – животинку изводить. Это уже никуда не годилось-то. Ну, и в очередную ночь залез на сеновал, зарылся там так, чтобы только глаза и видать, и смотрю в щель в полу вниз, на коровник.
Долго так просидел или нет – не скажу, но вроде как даже задремать успел. А потом слышу – Буренка жалобно так замычала, тихонько, надрывно… Тут-то с меня сон и слетел. Присматриваюсь – а под Буренкой, аккурат между копыт ее, на самом вымени ЧЕРТ сидит! Маленький только, но с рогами-копытами-хвостом, как черту и положено. Да не просто сидит, гад, а к вымени коровьему присосался! И не молоко тянет, а кровь Буренкину потихоньку, помаленьку высасывает! Ну, я не стерпел, конечно – оно-то за себя страшно, но за животных еще страшнее – спрыгнул с сеновала, вилы схватил и на черта этого попер. А тот… удивился вроде, даже испугался, только думается мне не вил моих, а того, что вижу я его как вот вас сейчас. От коровы отскочил, вверх подпрыгнул