он ещё и издевался надо мной.
Дэбрэ, несомненно, ужасный человек. От одного его голоса мурашки пошли по коже.
– Вновь оказаться здесь – это ваш выбор, Майри. Я с вами закончил, но вам, видно, показалось мало. Желаете повторения? Или ощущений поострей? Прошлого раза вам не хватило?
Он смотрел на меня как на врага. Тон, взгляд, слова – всё наполняла издёвка. От него всего меня – моё тело – трясло мелкой дрожью.
Ну я и попала.
Майя, давай, соберись! Иначе погибнешь, если будешь так истерить. Или тебе не приходилось бороться с неподатливым телом? Или ты боли не знала? Давай. На кону твоя жизнь!
Если бы я всё ещё сидела в инвалидной коляске, то сдалась бы без боя. Но я стояла на ногах, чувствовала их, даже в этот миг наслаждалась свободой движения и отсутствием боли. Въевшийся в тело страх не мешал мне хотеть жить, наоборот, это желание стало по-животному сильным.
Дэбрэ неприятно улыбнулся.
– Я даже буду добр к вам. Вы сможете вернуться назад, в свою камеру, если скажете мне, где книга и кто ваш сообщник. Ну, говорите. Я обещаю поверить вам на слово, и мы обойдёмся без криков и слёз.
Я молчала. Да и что я могла говорить? Наверное, и хорошо, что я тут никого не знала. Не будет соблазна обвинить невиновного.
– Не стесняйтесь, Майри. Смотрите, здесь только мы. Вы смело можете сказать мне всё, что вам поручил сказать принц, и избежать пытки. Чьё имя вам приказали назвать? Баронессы Альбской? Виконтессы Брамон? Или сестры Катарины? – к концу небольшой речи Дэбрэ почти шептал, его тёмные блестящие глаза пугали.
Ого. А они тут знают толк в играх. Дэбрэ, очевидно, считал, что пентаграмма на полу и принц с обвинениями появились в камере Майри накануне её казни не просто так.
И что мне со всем этим делать? Обвинять кого-то из незнакомых людей или принца? Эх. Ну вот зачем Дэбрэ вообще называл имена?
Нет-нет, оказаться на моём месте я бы и врагу не пожелала. Не могла я ничего об этих людях соврать.
Чёрт-чёрт-чёрт. Всё шло к тому, что моим единственным выбором станет «не помню, не знаю». Когда-нибудь дознаватель мне, конечно, поверит, но цена его веры может оказаться неподъёмно высокой.
У меня горло сохло, я хрипела, когда говорила:
– Я не знаю никого из названных вами людей. Впервые слышу их имена.
– Да? Даже с названой сестрой не знакомы? – Дэбрэ зло усмехнулся.
Я отступила на шаг. Его ненависть было тяжело выносить, она, словно кольца удава, душила.
– Мне нечего вам сказать. Я не знаю этих людей, я ничего не помню.
– Какой глупый выбор, Майри. – Дэбрэ покачал головой. – Что же такого вам пообещал принц? Ума не приложу, чем он мог купить приговорённую к смерти. Вас не помилуют, это невозможно. Вы ведь умная девушка. Верить принцу Антуану не стала бы даже торговка на рынке. Что бы он вам ни сказал – вас ждёт смерть. Вы могли бы упростить себе жизнь, её оставшиеся часы. Ну же, Майри, признайтесь, будьте благоразумны.
Ну же, Майя, давай: «Принц Антуан приказал мне обвинить