поразилась такому тёплому приёму, если честно.
– Ты смерть или психолог? – с усмешкой подколола Римма Эдуардовна.
– Смерть…
Старушка закрыла глаза, а на губах осталась счастливая улыбка. Я взяла её за руку.
– Господи! Как же легко! – воскликнула её душа.
Мы спускались по лестнице. Хозяйка побежала наверх сквозь нас. Алекс ожидал внизу, допивая чай.
– Добрый день, – радостно поприветствовала его Римма Эдуардовна.
Мы вошли в торговый павильон и вышли у Департамента. Старушка бодро пошла вперёд, а нас ждала новая смерть. А потом ещё одна и ещё одна. Когда я вернулась в свою комнату, рухнула в кровать прямо в синем костюме. У меня нет сил, ни капельки. Хоть на части рвите.
Как же быстро наступило утро. Окон нет, но я чувствую, что пора на службу. Нужно прийти вовремя. Я ещё не догадываюсь о том, что опоздание не влияет на то, какую душу придётся сопровождать. Вчера был просто воспитательный процесс. Мне станет известно об этом только через неделю. А пока… Где мои платья-костюмы? Сегодня я отправлюсь за душой без Алекса. Страшно мне? Очень! Но я готова идти вперёд. Стану изводить себя. Мне до смерти, да, жутковато звучит, нужно думать о чём-то другом. Находиться наедине с собой ужасно неуютно. Наверное, мои слова обычная бравада, но пусть у меня будет много работы. С меня так и сыплется чёрный юмор. Может по ночам в стендапе подрабатывать?
Позже мне мои слова аукнулись молотком по голове. Забирать и сопровождать душу человека старого или больного нелегко, но более естественно, чем молодого и здорового. Немощные тебя ждут как чудо. Моё посмертное красное платье воспринимается как что-то хорошее и сулящее освобождение для измученных жизнью людей. Почти девять вечера и мой планшет запиликал, выводя на экран данные четвёртой на сегодня души. И меня разрывало на части от осознания трагедии человеческого существования: «Арсений Попов, 3 года. Место смерти: Паустовского 7, кв. 21. Причина смерти: удушье дымом. Время смерти: 21–32». У меня затряслись руки и я выронила планшет. Как мне это сделать? Серьёзно? Ребёнок?
Элея нашла меня сидящей на полу рядом с лифтом.
– Мариангела, милая, мне так жаль тебя. Но ты должна собраться и сделать это. Невыносимо сложно, но так устроен мир. Я помню, как тяжело было Алексу, когда он забирал тебя в двухлетнем возрасте сгоревшей в своей кроватке. Он видел, как горевала твоя мать. Ты была первой детской душой, которую Алекс сопровождал.
– Алекс? Он знал, кто я? – меня поразило это открытие.
– Да, знал, но от этого не легче. Мы все одинаково бессильны перед болью от смерти близких и особенно детей. Но мы должны это принимать, кем бы ни были. Мари, тебе нужно взять себя в руки. Вместо тебя никто не встретит этого малыша. Если ты опоздаешь, он будет очень сильно напуган. Кто сможет показать ему дорогу?
– Спасибо, Элея, – искренне поблагодарила подругу.
Было сложно, несмотря на самовнушение. Я зашла в лифт, нажала «Пункт назначения», вышла, вернее, вошла в подъезд и побежала на третий этаж. Внутри меня тысяча диких кошек скребётся и все они воют,