спустился на первый этаж, Ирэн посмотрела на него внимательно: что, очаровывал его старый бандит? Небось, про сына-скрипача рассказывал?
– Было дело, – кивнул Орест.
– Не верь, все вранье.
– Что, нет сына? – удивился Волин. – Или, он, может, не скрипач никакой?
Оказалось, что сын-скрипач все-таки есть и вообще, все, что говорил Серегин, правда. Но при этом, как ни удивительно, все было враньем. Просто есть такие люди, которые любую правду превращают во вранье.
– Если Серегин скажет, что дважды два – четыре, или что Земля вращается вокруг Солнца, не верь, – толковала Ирэн.
– Но сын-то…
– Сын есть, – с досадой сказала она, – зовут Базиль. Он даже хотел меня с ним свести. Но мне не интересно, Базиль не человек, а канифоль. Тюфяк и маменькин сынок.
– Зато папаша у него обаятельный, – с некоторой ревностью заметил Волин.
– Зло и должно быть обаятельным, иначе кто попадет на его крючок, – объяснила Иришка…
Волин вздохнул: похоже, в этот раз они промахнулись и убийцу придется искать в другом месте. Он тут вот о чем подумал: хорошо бы узнать, с какими аукционными домами имел дело Завадский, и что он в последнее время продавал или покупал.
Так они и сделали. Метод, как ни странно, оказался вполне действенным. Очень скоро выяснилось, что незадолго до смерти покойный Завадский выразил желание продать кое-что на торгах аукционного дома «Лё Маре́[3]».
– Лё Маре? – удивился Волин. – По-французски это, кажется, болото.
– Сам ты болото рязанское, – отвечала Ирэн. – Лё Маре – исторический центр Парижа, богемный квартал, самое, как говорят у вас, понтовое место.
– Понял, – кивнул старший следователь. – И что же именно хотел продать покойник в этом твоем «Лё Маре»?
И он вопросительно поглядел на мадемуазель Белью. Та слегка нахмурила свои соболиные, как сказали бы в старину, брови. К сожалению, конкретных предметов в аукционном доме назвать не смогли.
– Как же так, ажан, не разочаровывайте меня! – взмолился Орест.
И Иришка не разочаровала. Да, предметы не были названы, но стало известно, что речь идет о вещах, принадлежавших старинному роду Юсуповых, а точнее, последнему князю из этого рода – Феликсу Феликсовичу Юсупову.
При этих словах глаза Волина блеснули странным огнем.
– Что? – спросила Иришка, как всякая почти женщина, тонко чувствовавшая перемены настроения собеседника.
– Ничего, – отвечал Волин загадочно.
Но так просто отвертеться ему не удалось. Девушка атаковала его с русским напором и французским очарованием, и он-таки вынужден был сдаться. Выяснилось, что вот именно сейчас старший следователь читает мемуары одного человека, который очень хорошо знал князя Юсупова.
– И как это нам поможет? – сурово вопросила Иришка.
Этого он пока не знал. Знал только, что такое совпадение не может быть случайным.
Теперь Орест Витальевич спускался по улице Удон и думал, не в честь ли знаменитой пшеничной лапши