при рождении, Екатерина Северовна то уменьшала, то увеличивала. Выпускница медицинских курсов, она с легкостью перечисляла многочисленные диагнозы, большая часть из которых не имела врачебного подтверждения, а являлась чистой выдумкой сумасшедшей мамаши. Больше всего на свете Екатерина Северовна обожала лечить сына, для чего держала в холодильнике бесчисленные пузырьки и коробочки, именуемые по фамилиям гомеопатов: Зелинский, Альтман, Репс и т. д.
В поисках очередного Авиценны Екатерина Северовна могла отправиться из Верейска на край света, а не только в Москву, откуда когда-то приехала вслед за мужем с полуторогодовалым Феличкой на руках.
Сердобольная Анисья Дмитриевна неоднократно подсказывала боявшейся инфекций Катеньке, что мальчик мог бы быть вполне здоровым, если бы почаще гулял с детьми на свежем воздухе и был одет по сезону. Но нет, Екатерина Северовна считала такое решение слишком простым, не применимым к ее ситуации и поэтому упорно продолжала держать сына под стеклянным колпаком. Результат не замедлил себя ждать: Феля вырос зацикленным на собственном здоровье мальчиком, проявлявшим недюжинные способности к языкам и точным наукам.
Екатерина Северовна, разумеется, мечтала о врачебной карьере для сына, но вместо белого халата Феликс Ларичев нацепил на себя связанный Анисьей Дмитриевной жилет из собачьей шерсти, избавляющей от всех болезней, и занялся физикой с таким энтузиазмом, с каким отдавался только собственному лечению.
В итоге квантовая физика сравнялась в правах с Фелиным здоровьем, и советская наука замерла в нетерпеливом ожидании смелых открытий. Теперь Екатерина Северовна со спокойной совестью могла сказать, что посвятила свою жизнь сохранению здоровья одного из самых перспективных физиков столетия. Осталось совсем немного: защитить диссертацию и пристроить Фелю в хорошие, добрые руки.
Именно их поиском и занялась Екатерина Северовна, но пока все попытки заканчивались неудачами: никто не спешил замуж за «циркуля», каким бы талантливым этот «циркуль» ни был. В этом смысле идея Киры Павловны была на удивление хороша, и с этим нельзя было не согласиться: благо был прекрасный повод.
– Буду звонить Катюше, – сообщила семье Кира и направилась к телефонному аппарату.
– Подожди! – попытался остановить ее Женька. – А что ты скажешь?
– Что говорят в таких случаях? – обернулась Кира Павловна к сыну. – У нас – товар, у вас – купец.
– Какие глупости! – вдруг рассердился Николай Андреевич. – Бесцеремонно вмешиваться в дела чужой семьи – это недопустимо.
– Ты что, пап? – Младший Вильский вытаращил на отца глаза, а Анисья Дмитриевна тут же ретировалась «на пост».
– Кира Павловна берет на себя функции свахи, забыв, что в таких вопросах главное условие – это взаимная симпатия молодых людей. А если Феликс не понравится Маше?
– Он не понравится Маше, – спокойно подтвердила предположение