о книгах и сплетничали об окружающих; теперь все разговоры были о младенцах. Ее ребенок был милым и спокойным, мой постоянно воевал со всем миром. Мы пытались сформулировать теорию света, хотя наш разум был затуманен алкоголем. При рождении каждый человек представляет собой ярчайший источник света, но с возрастом этот свет затухает, постепенно (если повезет) или резко (если не повезет). Самым харизматичным людям – поэтам, мистикам, исследователям – каким-то образом удается сохранить в себе немного света, хотя с возрастом тот должен гаснуть. Но самая шокирующая и невыносимая мысль заключается в том, что таков естественный порядок вещей – свет должен погаснуть. От двадцати до тридцати он иногда дает о себе знать; с тридцати до сорока еще, бывает, поблескивает едва-едва, ну а потом почти у всех глаза потухают.
«Наденьте ребенку шапку!» – говорили все старушки на улице. Но мой хитрый ребенок научился срывать все шапки и даже в лютый ветер и дождь гулял с непокрытой головой.
«Кто хороший малыш?» – сюсюкали с ней люди на улице. Никто, отвечала я.
У нее на затылке был завиток волос. У нас есть, наверно, тысяча фотографий этого завитка.
9
Мой муж славится своей добротой. Он из тех, кто перечисляет деньги пациентам с редкими заболеваниями, расчищает от снега дорожку перед домом нашей чокнутой соседки, приветливо здоровается с толстухой-аптекаршей. Он из Огайо. В Огайо все такие: всегда говорят «спасибо» водителям автобусов и никогда не лезут без очереди к ленте для получения багажа. У него нет списка людей, которые когда-то ему насолили и теперь им надо отомстить. Он верит, что все желают друг другу только хорошего. Как вышло, что он на мне женился? Я всех ненавижу по поводу и без повода. Например, терпеть не могу, когда люди сидят, расставив ноги. А еще меня бесят те, кто говорит, что «выкладывается на 110 процентов». И те, кто говорит о себе «мы не бедствуем», а самом деле у них денег куры не клюют и они купаются в роскоши. «Вы очень критичны», – замечает моя психотерапевтка, и всю дорогу домой я думаю об этом и плачу.
Мы с сестрой говорим по телефону. Я гуляю с дочкой, усадив ее на плечи. Она протягивает руку, хватает что-то, тянет в рот и давится. «Переверни ее вверх ногами! – кричит сестра. – С силой похлопай по спине!» Я хлопаю, и мне на ладонь выпадает зеленый лист, все еще целый и красивый.
Я начинаю интересоваться мерами безопасности на случай чрезвычайной ситуации. Пытаюсь заинтересовать и мужа. Например, прошу, чтобы он всегда носил в рюкзаке карманный ножик и маленький фонарик. В идеале мне конечно бы хотелось, чтобы он купил себе противодымный капюшон, который можно использовать и как парашют. Если у вас есть деньги и вы боитесь чрезвычайных ситуаций, можете купить себе такой, я читала. Муж говорит, что я паникерша. Не будет никаких чрезвычайных ситуаций, говорит он. Но я хочу, чтобы он все-таки пообещал. Я требую обещать, что в случае чего он не полезет спасать других людей, а как можно скорее поедет домой. Он, кажется, расстроен такой перспективой, но я продолжаю его