лет. Он знал, кто я такой и на что когда-то готов был пойти. Применив психологические приемы, в которых бы разобрался даже слабоумный, он объяснил, что мне не стоит вмешиваться в его дела.
– Учту все, что вы сказали. Но я пришел не за этим. Явился для того, чтобы вы, если знаете, рассказали мне все, что вам известно об этом деле.
– Полиция делает свое дело.
– Хорошо. Я вас предупредил. И это мое предупреждение, поймите правильно, неизвестному лицу, которое, надеюсь, я скоро найду.
– Вы не можете вершить правосудие, для этого у вас нет полномочий.
– Как это – нет полномочий? Я знаю ее всю жизнь.
– Тогда мы арестуем вас.
– За что? Что я делаю не так?
– Мешаете следствию. Повторяю, вы не имеете права вершить правосудие.
– Хорошо, я не буду его вершить. Просто возьму его в свои руки. А вы вольны арестовать или отпустить меня, – процедил я сквозь зубы, и глаза мои сузились.
Я стащил со стола показания Драгана Милошевича, Механика, мужа Софии. Знал, что они не имеют права задержать меня, но следить будут, а мне только этого и надо. Это ускорит их расследование. Возможно, и поможет одолеть их неспособность.
В тот вечер я засиделся допоздна, собираясь с мыслями, проверяя чувства и прошлое. Мне надо было узнать о ней все, чтобы понять, с чего следует начать. Я должен был переговорить со всеми, кто тем или иным способом соприкасался с ней в минувшие дни, месяцы и годы. И кто бы что ни говорил, она принадлежала мне.
Открыл старый, давно не бывший в обороте ежедневник и принялся записывать все, что следовало сделать завтра. Больше всего я хотел найти ее для себя. Опять.
Весь вечер я слонялся по дому, входил в кладовую, в спальню, и, наконец, немного успокоился, взяв в руки альбом с гимназическими фотокарточками. Неспешно листая его, увидел то, что никогда ранее не замечал – на каждом фото она оказывалась рядом со мной. В тот вечер она не солгала мне.
Все фонари горели по дороге от моего дома до квартиры Клевера. Жизнь показалась мне простой.
На заре та самая толстуха, злющая, на этот раз в ночной рубашке, открыла мне дверь.
– Мне надо немедленно переговорить с другом.
– Так поздно, в такую рань?
– Да, немедленно, – я не сдавался.
Я ждал, когда проснется ее муж, или парень, что ли. В ежедневник я занес: «Начало следствия. 5.35. На квартире у Клевера».
– Нет его. Исчез, – сообщила толстуха приятным голосом, вернувшись из спальни ничуть не удивленная.
Она смотрела мне прямо в глаза, словно читая мои мысли. Меня это смутило, и некоторое время не знал, что ответить.
– Как это – нет его? – наконец собрался я.
– Вот так, нет, и все, – улыбалась она.
– И куда он мог уйти?
– А кто ты такой, чтобы задавать вопросы?
– Кто я такой? Хм-м, – я оскорбился. – Ты лучше спроси, почему ты не знаешь, куда из твоей постели исчез любовник. Причем понятия не имеешь, куда он подевался.
– Ну-ка, приятель, пошел вон!
– Не понял?
– Пошел