что Онегин сначала забавлялся, развлекал себя, заставляя Ленского ревновать, а потом убил человека только потому, что его пугал «шёпот, хохотня глупцов», – и всё-таки поведение Онегина понятно, хотя и не оправдано нами.
Поведение князя Валковского настолько чудовищно, что никак не может быть понято. Уже сообразив, что оскорбил Ихменева напрасно, «раздражённый князь употреблял все усилия, чтоб повернуть дело в свою пользу, то есть, в сущности, отнять у бывшего своего управляющего последний кусок хлеба».
Отправляясь на дуэль с Ленским, Онегин по крайней мере подвергал и свою жизнь опасности; князь Валковский ни в коем случае не станет подвергать опасности свою персону. Вместо пистолетов – судебная тяжба, в которой Ихменев «за неимением кой-каких бумаг, а главное, не имея ни покровителей, ни опытности в хождении по таким делам, тотчас же стал проигрывать». Иван Петрович не говорит, но мы понимаем: князь Валковский, конечно, имел и покровителей, и опытность «в хождении по таким делам». В сущности, начиная тяжбу, он уже знал, что выиграет её. И значит, понимая свою неправоту, всё-таки намерен был отнять у старика «последний кусок хлеба».
Из пятнадцати глав первой части «Униженных и оскорблённых» – больше половины – восемь глав отданы грустно-неторопливому рассказу Ивана Петровича о том, что было – давно, за год, затем за полгода до сегодняшних событий. В рассказе этом переплетаются давнее и недавнее, бывшее и воображаемое, но главное, что мы понимаем из рассказа Ивана Петровича: в его жизни было счастье.
Встретившись с Ихменевым в Петербурге после долгой разлуки, в то самое время, когда Иван Петрович стал автором своей первой нашумевшей книги, он внезапно понял, что любит Наташу Ихменеву, что всегда любил её, что она ему «суждена… судьбою».
Конечно, ещё в самом начале книги, видя жалость и сочувствие рассказчика к несчастному старику Смиту, мы уже поняли: перед нами добрый и не безразличный к людям человек. Но теперь, когда Иван Петрович рассказывает о своей любви к Наташе, мы начинаем чувствовать в нём одного из тех героев Достоевского, кого не просто любит сам автор; эти люди – его надежда и утешение, в них – спасенье, потому что они, как говорили встарь, – праведники, живут и чувствуют по правде. Таков Макар Девушкин из «Бедных людей», таков Иван Петрович в разгар литературного успеха – и таков же он, когда счастье его рухнуло, литературная карьера не удалась, здоровье подорвано. Таков будет Алёша Карамазов, умеющий сохранить добрую и честную душу под тягостным игом своего страшного отца и среди страстей своих братьев. Таков, наконец, князь Мышкин – нищий, больной, не знающий жизни, а на самом деле – благороднейшая душа, добрейшее сердце из всех, изображённых Достоевским: неожиданное богатство, свалившееся на него как с неба, волнует всех окружающих, меняет их отношение к Мышкину, толь ко сам он почти не замечает своего богатства – разве в нём дело?
Прекрасные люди Достоевского похожи один на другого только тем, что они прекрасны, а по характерам своим, поступкам, по жизни своей они разные; их объединяет умение чувствовать за других, понимать