и снова, поймав тепло её дыхания, возвращался на свой пальмовый лист.
Конечно, и он уснул незаметно для себя, с надеждой на то, что утро откроет тайну этого внезапно обезлюдевшего оазиса.
Его разбудил лёгкий толчок. Мобилизованное подсознание заставило Карена сразу вернуться в реальность, хотя спали они недолго.
– Что случилось? – спросил он, подняв голову.
– Ты слышишь? – голос Юны казался взволнованным. – Там кто-то плачет.
Этот плачущий вой трудно было спутать с чем-либо другим.
– Гиены. Правда, далеко от нас; где-то на южном крае, – мгновенно определил он.
– Они опасны?
– Да.
Ни о каком сне не могло быть больше речи. Часы показывали полпятого. Ночь была как всегда чёрная, но более тёплая, чем две предшествующие.
– Ветра нет. Надеюсь, нас они не учуют, – тихо произнёс Карен. – К тому же они опасны только тогда, когда их много. А пока, на слух, две. Но что они там делают?
Вдалеке опять послышался двухголосый вой, однако уже с нотками истерики. Юна прижалась к Карену и прошептала:
– Я сперва подумала, что это ребёнок. Но маленькие дети плачут по-другому. В их плаче нет зла. А здесь…
– Интересно, а почему я не услышал? У меня тоже чуткий сон.
– У тебя какое-нибудь оружие есть?
– Ножик. Складной, маленький. Я его всегда ношу с собой.
Карен укутал её пледом и обнял сзади. Иногда Юна пыталась что-то тихо петь или мычать, но её хватало ненадолго. Время от времени она проваливалась в неглубокий сон и тут же стряхивала его. Так они просидели до рассвета.
Карен всё-таки тоже заснул. При этом он не упал, а остался сидеть, по-прежнему обнимая укутанную в плед Юну. Утреннее солнце казалось почему-то неярким, будто поднималось в спрессованном воздухе.
– Сделаем так: ты останешься здесь, а я пойду на разведку, – предложил Карен, но Юна отчаянно затрясла головой.
Решили идти вместе.
Оказалось, что они попали на северный край оазиса, который тянулся с севера на юг почти на пять миль – так описывал его дядя Саид. Он же говорил, что здесь есть два колодца: один – в центре, другой – неподалёку от первого, но немного южнее. Дороги как таковой к нему нет. Машины и караваны приходят с севера. Карену казалась странной такая география – ведь от его городка до этого оазиса всего два дня на верблюде.
Чем дальше уходили дети от места ночёвки, тем более пугающей становилась тишина. Юна старалась идти вровень, но иногда, вроде бы без видимой причины, прижималась к Карену и пряталась за его плечо.
Ноги сами вынесли детей на широкую тропу. Следов, впрочем, на ней не было никаких – ни человечьих, ни верблюжьих. Тропа пошла вниз, и вскоре показалась рощица молодых акаций, за ней два одноэтажных строения в стиле бунгало.
– А вот и колодец! – воскликнула Юна, разглядев в гуще деревьев аккуратный сруб высотой с треть человеческого роста, увенчанный зонтиком из тростника.
– Точно! Ну и глаза у тебя, – похвалил её