увидеть подбрюшный пулемёт. Карен схватил Юну за руку. Её ладонь оказалась мокрой и такой же холодной, как в «тот» поздний вечер.
– Если он развернётся и пойдёт прямо на нас, то разбегаемся в разные стороны. Ты – туда, за выступ скалы, я – сюда. Надеюсь, он не успеет быстро сообразить, за кем лучше гнаться.
Дрон исчез из поля зрения, слившись с каменистым склоном. К тому же он теперь был «на солнце». Но Карен вдруг понял, что беспилотник сбросил высоту, потому что появился характерный, будто обитый бархатом звук – совсем тихий, но различимый, который передаётся долинным эхом от низколетящего источника. Он надвинул на брови широкополую шляпу – и увидел наведённый на него ствол «с крыльями». Расстояние оставалось ещё достаточно большое для прицельной стрельбы; и нельзя, пожалуй, было объяснить, как он смог разглядеть дуло обычного пулемёта, однако Карен его увидел явственно, как через мощный бинокль. Не раздумывая, он толкнул Юну и крикнул: «Беги!».
Девочка бросилась к спасительному выступу. Карен выждал долгую, страшно долгую секунду – и каким-то животным чутьём уловил невидимую вспышку выстрела. Но он был готов к бою. Предельно собранный, как выпущенная из тугого лука стрела, он сорвался и полетел, едва касаясь земли, в противоположную от Юны сторону. В правое ухо ударил треск пулемёта.
«Какую мишень выбрал дрон?» – Этот мучительный вопрос вдруг заставил Карена развернуться на бегу. Как он мог бросить девчонку одну в надежде, что беспилотник погонится за более крупной мишенью, то есть за ним! Но оказалось – и Юна, пробежав шагов двадцать, почему-то понеслась назад.
От спасительной каменной ниши их теперь отделяла целая вечность.
Дети встретились там же, где расстались. Более тяжёлый и быстрый Карен опрокинул спутницу и накрыл её собой. Он уже сообразил, какой тактический приём мог бы спасти им жизнь. Конечно, надо было бегать – бегать как можно быстрее, зигзагами, под прямым углом к курсу беспилотника, постепенно приближаясь к скальному выступу. У дрона небольшой боезапас; несколько коротких очередей – и он бы иссяк, превратившись в безвредную игрушку. Но…
Один день и одна ночь – всего чуть больше суток. Именно столько времени прошло с момента его спасения. Однако вчера у него был шанс, потому что рядом был дядя Саид.
Теперь он сам вместо него.
О Всевышний, повреди этому «нечеловечному» убийце пулемёт! Пусть у него кончатся патроны! Но если это невозможно, сделай так, чтобы пуля пробила не два тела, а только одно, которое наверху!
Дети смотрели друг другу в глаза. Сначала они соприкасались носами, но по мере приближения небытия Карен всё больше вжимался в Юну, словно пытаясь таким ребяческим способом приглушить ужас её последних секунд. И в тот момент, когда ударила очередь по двум неподвижным телам, они соединились губами. Этот последний восторг юного мужчины и женщины-ребёнка избавил обоих от страха. Юна успела улыбнуться. Возможно, ему просто почудилась её улыбка – ведь они смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, соприкасаясь ресницами. Но ему страстно хотелось, чтобы было