пока что обнаружили в деле Беттертона.
– А что насчет контактов миссис Беттертон – любых возможных, которые могли побудить ее отправиться за границу?
– Никаких личных контактов. Вчера она получила письмо от поляка, двоюродного брата первой жены Беттертона. Он только что был здесь, выспрашивал у меня подробности.
– И как он вам?
– Какой-то ненастоящий, – признался Джессоп. – Очень иностранный, очень вежливый, весь такой «в общем и целом», и до странного неподлинный как личность.
– Думаете это и был контакт, заставивший ее уехать?
– Возможно. Я не знаю. Он поставил меня в тупик.
– Намерены вести за ним наблюдение?
Джессоп улыбнулся.
– Да. Я нажал кнопку дважды.
– Да вы просто старый паук со всеми своими штучками… – Уортон вновь вернулся к деловому тону: – Итак, по какой форме проводим?
– Думаю, по форме «Дженет» и как обычно. Испания или Марокко.
– Не Швейцария?
– В этот раз – нет.
– Мне казалось, что в Испании или Марокко им было бы сложно действовать.
– Не следует недооценивать наших противников.
Уортон с отвращением щелкнул ногтем по папке с отчетами.
– Практически единственные две страны, где не видели Беттертона, – досадливо бросил он. – Что ж, положимся на это. Бог мой, если и на этот раз мы потерпим неудачу…
Джессоп откинулся на спинку кресла и произнес:
– Я так давно не был в отпуске… Я очень устал от этого кабинета. Мне не помешала бы небольшая заграничная поездка…
Глава 3
– Рейс номер сто восемь на Париж. «Эр Франс». Проходите, пожалуйста.
Пассажиры в зале ожидания аэропорта Хитроу начали подниматься с мест. Хилари Крэйвен взяла свой чемоданчик «под крокодилову кожу» и вместе с остальными вышла на бетон взлетного поля. После тепла транзитной зоны ветер обжигал кожу холодом.
Хилари вздрогнула и поплотнее запахнулась в шубку. Следом за другими пассажирами она пошла туда, где ждал их самолет. Вот оно! Она улетает, сбегает! Прочь от серости, от холода, от мертвого глухого страдания. Побег к солнцу, к синим небесам, к новой жизни. Она оставит позади всю эту ношу, этот мертвый груз горя и разочарования. Хилари поднялась по трапу самолета и пригнула голову, входя в салон. Стюард проводил ее к обозначенному в билете месту. Впервые за несколько месяцев Хилари наслаждалась отсутствием боли, которая была настолько острой, что ощущалась почти физически. «Я уйду от этого, – с надеждой произнесла она про себя. – Я уйду от этого».
Рев и содрогание самолета наполнили ее душу восторгом. В этом ощущалось некое стихийное буйство. «Приличное горе – самое худшее, – думала она. – Серое и безнадежное. Но теперь я сбегу от него».
Самолет мягко покатился по рулежной дорожке.
– Пристегните, пожалуйста, ремни, – объявила стюардесса.
Самолет сделал разворот и замер в ожидании сигнала к взлету. Хилари