водой, другой с соленой. С восьми до двадцати. По пятницам – до двадцати двух. Чего непонятно?
– Но море… – растерянно пробормотала Аська.
– Любуемся, – объяснил Игорь Степаныч, опять морщась. – Прогулки по аллеям, Морская номер один и номер два.
– До двадцати ноль-ноль? – уточнил Андрей, сверяясь с книжицей.
– Именно! – обрадовался начальник. Подтолкнул толстый гроссбух, ткнул пальцем в новую страницу– Дата, подпись. Прошу. Талоны на питание получите у Натальи Алексеевны.
– А… – растерянно начала Аська.
Андрей легонько сжал ее плечо, протянул ручку, подвинул гроссбух. Сказал мягко:
– Вот здесь подпиши. Дату я поставил.
Андрей почти силой вытащил упирающуюся Аську в коридор.
– Ты чего? – рассерженно зашипела она.
– А ты? Что ты как маленькая? Не понимаешь, что ничего не изменишь своим возмущением?
– А ты…
– Что?
– Ты так и хотел, да?!
Аська вывернулась из его рук и побежала к выходу.
Андрей не стал ее догонять. Потому что он так и хотел. Подальше от этого проклятого моря.
Синяя рыба была еще ничего. Смирная. Она просто иногда виляла хвостом, как игривый щенок, и вздыбливала металлическую чешую на загривке. Но, если на нее прикрикнуть и двинуть кулаком в бок, успокаивалась и опять застывала неподвижно, прикрывая глаза веками из крашеной парусины. Снова становилась как неживая. И можно было притвориться перед самим собой, что ничего такого не происходит, что механическая рыба не шевелится сама по себе. «Подумаешь, – бормотал себе под нос Христо, натирая ветошью блестящую синюю чешую, – видали мы таких рыб». Шестерни да рычаги внутри, а сверху – жесть и парусина. Да, еще деревянное седло на узком хребте, чтобы удобнее крутить педали.
Дядя Костя небось был немного не в себе, когда придумывал эдаких страхолюд – огромных железных рыб с седлами и педалями. Впрочем, у него все изобретения были странноватые. А детям нравилось. К этому аттракциону всегда была очередь. Да и понятно – залезаешь в седло, сразу выше всех. Крутишь педали, и рыба начинает двигаться, катится вперед, по рельсам, в воду, да еще моргает глазами и крутит хвостом на поворотах, брызгается. Дети визжат от восторга, взрослые подбадривают, рыбы катят наперегонки, кто быстрее. На финише все обычно клянчат у мамы-папы хотя бы еще один круг. Христо сам любил покататься, конечно, уже после закрытия. Дядя Костя разрешал, иногда и сам садился на вторую рыбу. Они так и катили рядом, дядя Костя – на Белой Акуле, Христо – на пучеглазом Синем Карасе. Первый круг неторопливо, вроде как по работе – посмотреть, как идут рыбы, ничего ли не скрипит, не шатается. Ровно ли моргают, вовремя ли бьют хвостами. Иногда Христо первый замечал неполадки и потом гордился похвалой дяди Кости. После первого круга дядя Костя, откинув чешуйную кольчугу, залезал в рыбье брюхо, подкручивал, подправлял там что надо. Второй круг ехали проверочным, а потом уже как получалось. Например,