не видел!
Что-то мне подсказывает…
Но я мог и не разглядеть эту арматуру. И я ведь выискивал самих сестер.
Веранда появлялась постепенно. Она появлялась, но я не видел никаких рабочих на протяжении строительства. Подозреваю, что вообще никто их не видел, и уж тем более, чтоб Мария и Вера кого-то нанимали – это для всех для нас стало сюрпризом. Сначала – вязка арматуры, потом появилась опалубка, потом постепенно стал появляться фундамент и т. д. и т. д. На ленточный фундамент положили несколько рядов белых кирпичей, потом стали делать деревянный каркас… но кто? Может, Мария и Вера сами строили? Нет, конечно, нет. Они все так же перемещались по участку, либо были в доме. Но я слышал слово «веранда», иногда проскальзывавшее в их разговорах после того, как они окликали друг друга. По едва уловимым тонам… мне казалось или голоса сестер стали оживленнее, обновленнее?
Веранда просто появлялась.
Впрочем, в самом конце я увидел… не рабочего нет, а только… но обо всем по порядку.
Каждый раз, когда я выходил из своего дома или наоборот возвращался откуда-то с Димычем, я замечал, что у будущей веранды появляется какая-нибудь новая деталь – ряд кирпичей, несколько досок… иногда только одна доска…
«Строительство» шло полным ходом.
Главное, было отсутствовать какое-то время. Не смотреть на веранду… больше двух-трех часов. Где-то так. Но, во всяком случае… не пять, не десять минут…
Как-то раз я подумал: а может быть мне стоит… сидеть на своем крыльце и подолгу следить за верандой, следить, следить… в надежде увидеть хоть одного рабочего?..
Нет, я избегал это делать. Потому что это все равно, что нарушить ежедневное перемещение сестер на участке, ежедневный ход. Пойти против них. Это было чувство… похожее на страх – когда не можешь перешагнуть через некий барьер, очень великий и тяжелый – и ощущаешь всю его тяжесть.
Тяжесть перемещений. И это давило на душу.
Ну да, это был страх.
Я хочу, чтобы Мария и Вера исчезли из этого поселка.
Но как им теперь исчезнуть? Теперь уж этого точно не произойдет – раз они даже решили веранду поставить. Впрочем, я, на самом деле, и до этого не понимал, как бы они могли исчезнуть. Но мне просто этого очень хотелось ………………………………………………………………………………………
Веранда появлялась. Потом, когда я уехал в город на несколько дней, вернувшись, увидел, что в ней уже застеклено одно из трех окон и покрыта крыша…
Веранда была почти готова.
– Зачем тебе к Мишке-то идти, скажи мне?
– В приставку играть.
– Ну не ходи.
– Ну не ходи-и-и-и… – передразнивает меня Димыч ноющим голосом и ехидно высовывает язык. – Я пойду, а чё тут-то делать?
Сейчас день. Мы стоим и переговариваемся возле Димкиного участка.
Мишка, к которому он собирается, появился здесь всего пару месяцев назад. Я с ним не очень общаюсь, а вот Димыч – сразу стал дружить; он ходит теперь к Мишке домой играть в приставку. Но я с Димычем не могу туда пойти – меня