Варя так старалась!
– Нельзя тело ублажать, – Валя недовольно кивнула на миску с холодцом. – О душе радеть нужно.
– Хоть каши-то зачерпну? Ещё тёплая, – несмело предложила Варя.
Валентина согласилась и подставила тарелку под рассыпчатую пшеницу.
Варя налила себе наваристых щей, сдобрила сметаной, которая потекла, растворяясь в золотистом бульоне. Приподняв со дна янтарного цвета картошку, изумрудно-зелёную капусту, морковку, коренья, помешала ложкой щи в блюде. Кинула сверху в бульон укропчик. С тоской посмотрела на сиротливый огурчик в тарелке подруги. Есть ей расхотелось.
– А что за мужчина с тобой был? – спросила Валентина. – Печальный…
– Это Семён. Прорабом в поселке работает, дома строит, бани.
– Представительный, крепкий.
– Ходит он за мной, Валечка, по пятам, не даёт проходу. Замуж зовёт.
– А ты?
– А я все раздумываю. Разум говорит – пора замуж. Засиделась я в девках-то, занежилась.
– А что же тебя останавливает?
– Ты видела мужиков наших? Один другого краше…
– И в нашем поселке много алкоголиков да тунеядцев, – согласилась подруга и кивнула.
– Вот, а я про что говорю! Работящий мужик Семён – в поселке на вес золота. Лучше него по всей округе не сыщешь.
– Так выходи замуж, что думаешь?
– Ой, Валечка! – Варя отложила ложку. – Как же без любви замуж?
В горьком вздохе Вари было столько отчаяния, что Валентина перестала хрустеть огурцом. Тревожно вгляделась в голубые, отчаянно глубокие, распахнутые ей навстречу глаза подруги и, не выдержав жгучей боли, отвела взгляд в сторону.
– Я же, Валечка, и деток родить мечтаю… – немного стесняясь, призналась Варя, и яркий румянец пролился на щеки. – Только думаю, а вдруг кого ещё в жизни встречу? В какие края потом от любви побегу – с детками?
Подруги замолчали. В комнате стало тихо. Стучали часики на стене, и в углу тоненько жужжала муха. В окно было слышно, как на краю деревни лениво ворчали собаки…
– Лежу я иногда, Валечка, ночью без сна, в потолок гляжу. Или на крыльцо выйду, под звезды… До утра сижу на воздухе, аж продрогну. Думаю, что есть же где-то на свете мой родной человек, мне предназначенный. Без меня живёт на земле, без любви мается…
Она замолчала, устремив глаза, окутанные светлой печалью, в черный квадрат окна.
– И любимый где-то живёт, меня ждет. Голову вверх задирает, меня в тёмном небе ищет… Почему, скажи, Валечка, – она повернулась к подруге, – Господь не пошлёт нам встречу?
– Потому что не обращаешься к Господу.
– Как не обращаюсь! Говорю же, на крыльце сижу…
– Не на крыльце молятся! В храме! Только там можно осознать глубину своих грехов и покаяться. А тебя в церковь не загонишь и молитв ты не знаешь. Заповедей Христовых не соблюдаешь. Знаешь заповеди-то?
– Кто же их не знает? – обиделась Варя.
– Назови-ка самую главную, – недоверчиво прищурилась подруга.
Варя заволновалась:
– Не