Любой мало-мальски дипломат сможет убедить торгашей в том, что это была разовая акция, причем подстроенная врагами Галара. Но вот убийство его толпой неотесанных деревенщин, которые выступают против Императора, – совсем другое дело. Получается, что Фартах не может совладать даже со своими подданными и, что еще хуже, даже пурпурные знамена не могут обеспечить безопасность. Зная нрав их дарбина7, начнется скандал, и о поставках вооружения с их стороны можно будет на время забыть.
– А если они не узнают, как он погиб? Спишут все на случайность или одного из карателей?
– Не получится. В данный момент все наши говоруны от Мулхана до Ризагара8 разносят эту новость.
– Ненавижу политику. Столько грязи ради того, что бы кто-то там наверху подумал, что война – это плохо. Идиотизм.
– Если тебе будет от этого легче, то не только ради этого. Мы еще шесть телег продовольствия поимели.
– Когда? Я не видел, чтобы от колонны что-то отбилось.
– Да за этим отрядом в часе пути ехали обозы провианта для армии. Они надеялись, что в случае чего их имперцы прикроют, и об охране не слишком тревожились. Кто ж знал, что гвардейцы заняты будут очень. Вывод: никогда не экономьте на охране. За жадность всегда приходится платить.
***
Слишком часто за последний год ему приходилось просыпаться в незнакомых местах. Это уже начинало входить в привычку.
Мелл осторожно открыл глаза. Над головой раскинулся низкий купол чужого шатра. Было тепло. Тело нещадно ныло, требуя покоя и сна. Он попытался поднять голову, но мир тут же закружился и желудок будто поднялся к горлу.
Рядом кто-то был. До слуха доносился тихий голос, напевающий незнакомый грустный мотив. Огромная черная тень, падающая от ровного пламени костра, подрагивала в ритм мелодии. В воздухе парил манящий аромат жареного мяса.
Стараясь не делать резких движений, Мелл пошарил рядом рукой в поисках своих вещей и с удивлением почувствовал, как его пальцы коснулись холодного металла. Его кинжал привычно прыгнул в руку. Кто бы его сюда ни принес, но он был либо совсем неосмотрителен и глуп, либо всячески пытался показать свои благие намерения.
Мелл покашлял, привлекая внимание.
Внезапно, как будто только этого и ожидая, прямо над головой Мелла возник человек.
На вид обладателю огромной черной тени было от силы лет двенадцать. Тонкое, субтильное лицо, обрамленное ярко-рыжими курчавыми волосами, большие светлые глаза и торчащие уши. Одет он был в какой-то полушубок, украшенный мелкими бусинами и незнакомым вышитым узором. Кое-где нитки уже распустились, и рисунок, если он там был, стал совсем неразборчивым.– Живой! – радостно закричал он. Голос у него оказался под стать виду – звонким. Но уже начинающий ломаться, из-за чего интонация прыгала то вверх, то вниз. – Говорящий? Слушающий?
– Живой. Где? – с трудом шевеля языком спросил Мелл.
– Не понимающий! – ребенок удивленно посмотрел на Мелла. – Жаждущий?
– Воды.
– Просящий? –