отцу Митрию мало доверяю, сам следил за ходом работ, деньги перечислял по надобности, чтобы всё честно было. Понимаешь? А он опять умудрился как-то себе автомобиль сменить. Ещё дороже купил себе тачку. По-моему, «Хёндай Санта Фе» в новом кузове. Три с половиной миллиона ей цена в салоне. И откуда он только деньги берёт?
А ещё там время было, когда народ ополчился просто на неё. Слух пустили, мол, город ей за эти камни деньги выделяет. Все как с цепи сорвались, а что человек уже с ума сходит, никого не волновало. Однажды даже избили её, ночи не спал, расспрашивал её, кто это сделал… Не сказала, представляешь? Сидела вот на кровати на этой (показал пальцем на другой конец комнаты) и улыбалась, а во рту три зуба оставили, монстры. Её и в городе-то называли просто «Валька». А мне с этими ветряными мельницами чего воевать, до них разве достучишься?
И тут я понял, что ни одного глотка сделать не успел. Я слушал его рассказ и не мог поверить тому, что слышу. Все эти совпадения плохо укладывались в голове. Валера сидел абсолютно никакой, на лице его чувствовалось напряжение. Я вновь похлопал его по спине, но уже не как у вокзала, по-другому, по-братски. Хотел было подобрать слова, но не смог. Я просто встал, подошёл к окну и увидел висящий на заборе толстый тулуп с длинными рукавами и серую от старости только постиранную юбку, на которой виднелись пусть и не пёстрые, но одуванчики.
Мы посидели ещё недолго в молчании, потом разговор снова начался на отвлечённые темы. Обсудили однокурсников, посмотрели в социальных сетях фотки однокурсниц и медленно перешли к рабочим вопросам:
– Валер, слушай, а сломалось-то у тебя чего?
– Да, ничего серьёзного, на днях местный таксист, Гоша зовут, телевизор притащил, приёмник сигнала сломался, походу. Я как увидел, что «Телефункен», сразу понял, что надо звонить.
Печник
Советский союз стал для многих страшным и далеким прошлым, а некоторые вовсе были рождены в эпоху становления Новой России. Но всё ли так было мрачно и плохо в двадцатом веке? Прогресс, век информационных технологий – всё это еще больше отдаляет старое поколение от нового. Однако не стоит забывать, что среди множества «переменных», всегда найдутся «постоянные». Члены большой семьи, во главе с Вениамином Евгениевичем, пытаются найти общий язык друг с другом. Уговоры провести газ к дому старика перерастают в жаркий спор.
Дед уже третьи сутки отхаркивал чёрную слизь прямо на постель.
Мы с мамой и папой хоть и жили давно в городе, но про деда никогда не забывали. Раз в три месяца старались приезжать на выходные, а в новогодние каникулы пять из десяти дней проводили у него в селе. Моего деда зовут Вениамин Евгеньевич. В российской современности такое имя и подобные ему – Аристарх, Порфирий – уже сложно встретить, особенно в городе. По этой причине и по причине моего слабого интеллектуального